Бумажные книги Лали

Сам он не очень-то слушал и почти не понимал, так что не очень убедительно звучали его унылые реплики, поддерживавшие обвинительную речь Мачехи, которую профессор Ив упорно и безуспешно называл мамой, а Лали с поразительной изобретательностью строила фразы так, чтоб в них не было необходимости произносить ни «мама», ни «мачеха».

- Посмотри на других детей! Взгляни на всех знакомых девочек. Они так хорошо играют на крышах в бассейнах, раскрашивают свои ракеты, прыгают с парашютами, катаются на своих детских подводных лодочках, по целым дням не отрываются от своих стереовизоров! Разве ты видела, чтоб кто-нибудь из твоих подруг так зачитывался старинными: бумажными книжками? Отвечай!

- Да-да! - опомнившись, что пропустил почти всю речь, встряхнулся профессор. - Вот, отвечай! Ты… это… гм… Видела? Ты слышала, что у тебя спрашивает мама? - сам-то он решительно ничего не слышал.

- Не ви-идела… - нудно протянула Лали, ковыряя ложкой в тарелке.

- Разве у тебя нет своего собственного прекрасного нового стереовизора для девочек?

Лали кротко вздохнула:

- Он довольно скучный дурак.

- Ах, да, ведь ты совсем особенная! Ты умнее!

- Вовсе нет… Просто когда он всё мне показывает и объясняет, мне нечего делать… Смотришь на всё готовое, а самой нечего делать. Он умеет просто показать какое-нибудь дерево, или корабль, или дворец, куда входит человек. Я и вижу дерево или дворец, и мне скоро делается скучно.

- Но ведь так оно и есть на самом деле!

- Ах, вовсе нет. Когда читаю, что какой-нибудь принц входит во дворец, я представляю себя в этом дворце, и мне страшно. Или восхитительно. Или таинственно, или…

- Ах, принц?

- Да-а, принц! Не по своему чину принц, он может быть свинопасом, но внутри он - принц!.. Ведь есть много людей, которые снаружи свинопасы, а внутри прекрасные принцы. И наоборот!

- Свино… Что?

- Ах! - болезненно морщась, вмешался Ив. - Этот термин она выкопала из средневековой сказки. Свино…пас - это сельскохозяйственный рабочий низкой квалификации, специализировавшийся по уходу за домашними животными.

- Он робот?

- Нет, нет, в сказках это человек.

- Ах, я просто не выношу эту нелепую болтовню. Не желаю ничего больше слушать. Неужели ты не можешь понять: если человек назначен принцем - он и есть принц, а если он назначен свино… не помню чем, то он и есть свино… вот это самое! Иначе в обществе будет полная путаница, как у тебя самой в голове. Вот теперь расскажи-ка дедушке, что ты натворила в классе! Учительница на тебя жалуется. Она возмущена. И она права! Мне краснеть за тебя приходится!

- Да, да, - сказал профессор. - И мне тоже приходится… это делать за тебя… Что она сделала?

- Она промочила ноги учительнице.

Лали заморгала и заныла не очень искренним пискливым голосом?

- Я не хоте-ла… Я вовсе не ду-умала… Ей только показалось.

- Ей показалось? Но у неё насморк из-за тебя.

- На-сморк? - Лали изумилась и вдруг расхохоталась. - Но там же не было воды!

- Вот как? Значит, учительница лжёт?!

- Нет… - вздохнула Лали. - Конечно, это я виновата. Я просто нечаянно немножко распустилась, как-то перестала следить за собой. И вот.,.

Профессор вдруг заинтересовался:

- А ну-ка, Лали, чистосердечно признавайся, как это ты устроила насморк учительнице. Это было на уроке?

- Да. На уроке. Это вчера.

И Лали, похныкивая в знак раскаяния, которого она совершенно не испытывала, очень вяло, то и дело отвлекаясь, рассказала всё происшедшее так, как было записано в её дневнике строгой учительницей.

Получилось всё очень скучно и, пожалуй, глупо.

На самом деле в классе на лекции по Древней Культуре вот что произошло.

Глава 7 ЛАЛИ УСТРАИВАЕТ УЧИТЕЛЬНИЦЕ НАСМОРК

Шёл урок. Учительница уже проверила, хорошо ли дети запомнили имена героев, царей и городов, упоминаемых в «Иллиаде» и «Одиссее», когда заметила, что индикатор внимания на 144-й парте упал до нуля.

Учительница строго щёлкнула кнопкой позывного сигнала, перед глазами Лали зажглись и запрыгали красные огоньки. Она вздрогнула и растерянно заморгала.

- Очень признательна, что ты включилась, - с иронической вежливостью слегка поклонилась учительница.

И весь класс захихикал точно так, как хихикали при таких обстоятельствах дети двести лет и две тысячи лет назад.

- Ты, может быть, обратила внимание, что мы уже закончили разбор «Иллиады» и перешли к «Одиссее»? Не будешь ли ты столь добра поделиться с нами своими познаниями об Улиссе? Ты что-нибудь знаешь о нём? Кем он был?

- Улисс?.. - запинаясь, сказала Лали. - Это был… Да ведь это был Одиссей!.. - Хихиканье в классе стало заметно громче. Лали вызывающе вздёрнула подбородок. - По правде говоря, он мне совершенно не нравится.

- Вот как? Это очень ново и оригинально. Мы-то считали до сих пор его замечательным героем.

Реплика учительницы имела большой успех.

Лали стояла одна среди многолюдного класса. Она была очень похожа на жалкий островок, встопорщившийся среди шумного моря смеха.