Бумажные шары (СИ)

Йоши-Себер повернулся к реке лицом и скрестил руки, активировав браслеты. Перейдя в другое измерение, он отчётливо увидел подводную лодку и капитана грузовоза в ней: словно огромная рыбина проглотила человека. Прикрыв глаза, Йоши-Себер прочитал одно из самых мощных заклинаний Коэнди-Самата. Потоки энергии устремились к металлической обшивке судна и впились в неё, разрывая на части. Йоши-Себер зафиксировал их, и они замерли сгустками пульсирующего света. Гуар-Ва начал погружение. Он развернул лодку и дал полный ход, опускаясь всё глубже. За его судном шлейфом тянулась энергия. Йоши-Себер произнёс последнюю часть заклинания.

Наблюдать за тем, как лодка разваливается на куски, и её единственный пассажир гибнет, захлёбываясь в мутной воде, он не стал — магия Коэнди-Самата была надёжна.

Йоши-Себер быстро оделся и двинулся вверх по склону. До замка было недалеко, однако приходилось карабкаться по валунам, так как ни дороги, ни тропинки, ведущей к нему, не было.

Йоши-Себер потратил минут десять только на то, чтобы добраться туда, где начиналась почва. Перед ним возвышались деревья — старые, раскидистые, толстоствольные. Между ними буйно рос кустарник: монахи не старались ограничить природу.

Агалез виднелся за кронами. На башнях развевались узкие, раздвоенные флажки — часть из них имела государственную, а часть — религиозную символику.

Йоши-Себер углубился в заросли. Деревья стояли плотно, ветки переплелись друг с другом, кроны давали густую тень. Трава разрослась буйно и поднималась почти до колен, кустарники имели шипы, — казалось, их нарочно посадили, чтобы затруднить проход к замку.

Йоши-Себер шёл, стараясь не потерять направление, и, наконец, вышел на лужайку перед крепостной стеной. Пришлось пройти несколько десятков футов, чтобы отыскать западные ворота, но они оказались заперты и выглядели так, словно ими не пользовались много лет. Проклиная монахов, Йоши-Себер двинулся дальше и, обогнув угловую башню, увидел северные ворота. К ним вела дорога со следами колёс. Небольшая калитка выглядела новой: доски не успели окончательно потемнеть. Йоши-Себер толкнул её, но она не подалась. Тем не менее, окошечко, устроенное на высоте человеческого роста, мгновенно отворилось, и на пришельца уставились два тёмных глаза.

— Добрый день, — проговорил Йоши-Себер, стараясь выглядеть приветливо. — Могу я войти?

— Кто такой? — ответил низкий рокочущий голос.

— Мне нужно видеть брата, — сказал Йоши-Себер, игнорируя вопрос привратника.

Окошко захлопнулось, и воцарилась тишина. Выждав почти минуту, Йоши-Себер постучал.

— Да? — резко проговорил монах, снова открыв окошко.

— Я могу войти? — нетерпеливо спросил Йоши-Себер.

— Нет, — ответил привратник, в упор глядя на незваного гостя. Его глаза не выражали ничего. — Все братья заняты.

— Мой брат — принц Гинзабуро, — сообщил, понизив голос, Йоши-Себер.

Во взгляде монаха ничего не изменилось.

— Мне нужно с ним поговорить, — сказал, окончательно теряя терпение, Йоши-Себер.

В конце концов, он мог просто разнести эти ворота.

Прошло секунд пять, прежде чем лязгнул запор. Привратник отворил калитку и отступил, пропуская Йоши-Себера. Он оказался здоровенным детиной: около шести футов ростом, широкоплечий, с квадратным лицом, на котором теперь застыло неясное, но, несомненно, напряжённое выражение.

— Благодарю, — взяв себя в руки, сказал Йоши-Себер.

Во дворе замка он огляделся. Повсюду шныряли монахи, некоторые сидели, занимаясь разными делами — в основном, по хозяйству. Привратник дотронулся до плеча Йоши-Себера, чтобы привлечь внимание.

— Брат Гинзабуро в малом храме, — сообщил он безразличным тоном. — Совершает молитву.

— И где этот храм? — поинтересовался Йоши-Себер, наблюдая за тем, как один из монахов несёт через двор коромысло с двумя полными вёдрами.

— Да вот, — привратник указал на небольшую постройку в отдалении.

Квадратное основание венчала двускатная крыша с загнутыми коньками. По обе стороны от входа высились колонны, вокруг которых обвились вырезанные из дерева драконы.

Кивнув, Йоши-Себер направился к храму, спиной чувствуя тяжёлый взгляд привратника. Он рассчитывал встретить в обители более радушный приём, но, должно быть, душеспасительная жизнь в монастыре не давалась легко и не располагала к дружелюбию — по крайней мере, по отношению к незнакомцам.

Поднявшись по ступенькам, Йоши-Себер открыл дубовую, украшенную резьбой дверь и вошёл в храм.

Пахло лавандой и воском. Не меньше полусотни свечей стояли в канделябрах вдоль стен, а перед алтарём дымились ароматические палочки в глиняных мисках.

Мужская фигура склонилась перед статуей Бруммара. Краснокожее божество благосклонно взирало сверху вниз на молящегося, и его двенадцать унизанных перстнями рук, казалось, норовили оградить человека от всех зол и бед мира.