Бумажные шары (СИ)

Джагермун представлял собой хорошо укреплённый замок, выстроенный на месте древнего поселения охотников на северных животных и птиц. Чтобы защититься от хищников и кочевников, они устроили его на уступе, так что попасть в него можно было лишь по верёвочным лестницам. После того, как амадеки перебрались ближе к центру империи, в Джагермуне поселились монахи, превратив деревню в крепость. Они построили храмы и наняли отряд вольных стрелков для защиты.

Лестницы сменились подъёмниками, так что, когда Йоши-Себер и Миока подъехали к подножью утёса, им пришлось лишь дёрнуть верёвку, идущую наверх — к большому колоколу. Звона Йоши-Себер не услышал, но через несколько минут заметил, что сверху опускается большая деревянная клеть. Механизм, видимо, был довольно мощным, так как весила она не меньше четырёхсот фунтов, а ведь поднимать приходилось ещё и груз — судя по вместительности подъёмника, немалый.

Йоши-Себер завёл в клеть лошадей. Должно быть, за ним наблюдали, потому что подъёмник вздрогнул и пополз вверх. Смотреть вниз сквозь щели между досками было жутковато: конструкция скрипела так, что казалось, вот-вот развалится.

Путь занял около четверти часа. Иногда налетал порыв ветра, и клеть начинала раскачиваться, едва не задевая скалу. Йоши-Себер временами поглядывал на Миоку, которая не падала лишь потому, что он поддерживал её. Под тонкой бледной кожей виднелись синие прожилки, особенно заметны они были на висках и под глазами.

Наконец, клеть оказалась вровень с дощатой площадкой, устроенной на краю утёса. Конструкция напоминала мостки, с которых прыгают в реку, только имелось ещё верёвочное ограждение. Йоши-Себер увидел большой механизм: металлические колёса с зубцами вращали деревянный вал, на который наматывались тросы. Устройство приводилось в движение паровой машиной, рядом с которой стояли два монаха, усердно кидавшие лопатами в топку уголь. Когда подъёмник остановился, один из них навалился на рычаг и опустил стопорный механизм, а его товарищ прекратил работу. Из открывшихся клапанов вырвался густой белый пар.

Помимо кочегаров, Йоши-Себера и Миоку встречал монах-наставник, о чём говорили крупные бирюзовые чётки, свисавшие с его запястья. На каждой бусине виднелся вырезанный иероглиф.

— Мы приветствуем путников в обители Джагермун, — проговорил монах с лёгким поклоном, окидывая Йоши-Себера и Миоку цепким взглядом. — Меня зовут отец Вей-Мин. Не нужна ли вам помощь?

Его обритую голову покрывал капюшон шерстяного плаща, на лбу чернели нанесённые тушью ритуальные знаки.

— Всех благ вашей обители, — поклонился Йоши-Себер. — Ты прав, монах, моей спутнице срочно требуется помощь, и только один человек в состоянии оказать её.

Брови монаха приподнялись, выражая немой вопрос.

— Его зовут Сабуро Такахаси, — пояснил Йоши-Себер. — Это его дочь.

— Что с ней случилось? — осведомился монах, глядя на женщину с сочувствием.

— Она отравлена ядом демона, — ответил Йоши-Себер. — Господин Такахаси здесь?

Монах потёр гладко выбритый подбородок. Было видно, что он в замешательстве.

— Не совсем. Полгода назад брат Сабуро избрал путь отшельника и перебрался выше в горы. Он живёт в пещере, а братья дважды в неделю относят ему пищу и воду.

— Значит, дорогу вы знаете? — спросил Йоши-Себер.

— Конечно, только… захочет ли брат Сабуро видеть вас?

— Я ведь сказал, что это его дочь, — Йоши-Себер воззрился на собеседника в недоумении. — Не позволит же он ей умереть!

— Надеюсь, что нет, — неуверенно проговорил монах. — Но не все… готовы сойти с избранного пути.

— Хочешь сказать, Сабуро Такахаси откажет в помощи единственной дочери? — Йоши-Себер усмехнулся. — Это невозможно, монах! Я хорошо знаю его.

— Но вы давно не виделись, я полагаю, — возразил монах. — А время меняет людей.

— Не настолько! — тон у Йоши-Себера стал суховат. — Мне некогда разговаривать, дорога каждая секунда. Ты покажешь путь к пещере?

— Разумеется. Если вы уверены, что никто, кроме брата Сабуро, не может помочь…

— Я же сказал, никто! — перебил Йоши-Себер. — Быстрее, она умирает!

Монах кивнул.

— Идите за мной, я отправлю с вами одного их тех, кто носит брату Сабуро еду.

Они пересекли площадку и вошли во двор замка. За стеной Джагермуна открылась обычная для мужского монастыря картина: дрова, бочки, вязанки хвороста, глиняные сосуды, стоящие рядами, ящики с инструментами, хозяйственные постройки, кучи щебня. На растянутых между шестами верёвках сушилось бельё. По дорожкам расхаживали монахи. Некоторые занимались медитацией, другие выполняли различные послушания, третьи просто беседовали.

В отдалении находился пятиярусный храм, причём последние два этажа явно отстроили недавно. Справа от него стояло здание для медитаций и физических упражнений. Передняя стена была раздвинута, так что виднелась группа монахов в свободных одеждах. Они занимались гинастикой.