Бумажные войныВоенная фантастика 1871-1941 (Фантастическая литература: Исследования и материалы. Том I).

Ситуация на советско-германском фронте становится все более драматичной. Германо-польские войска, по замыслу Кремлева-Свен, захватывают Украину и Белоруссию. После упорных боев Красная Армия оставляет Смоленск. Еще в первый день войны Москва подвергается воздушной бомбардировке с применением отравляющих веществ. Возникает паника. По признанию главного героя, даже потом, на фронте, ему не доводилось видеть ничего более страшного: «Толпа рассеивалась. Раскинувшись на изрытом асфальте, повиснув на опрокинутых решетках, на поваленных фонарях, уткнувшись в истоптанные клумбы лежали, сидели, висели, стояли, подпертые трупами раненые, задавленные, оглушенные, искалеченные, сошедшие с ума, взрослые, дети, женщины, старики». Столицу охватывают слухи: «А правители-то сбежали…», «Каганович-то на Урал вылетел… Всю свиту забрал…», «А золото из Торгсина загодя вывезли…». Москвичи перестают верить сообщениям газет и радио. Возникает недовольство западными партнерами: «А французы-то сволочи — сказал кто-то: — крутили, вертели, к нам ездили, а с немцами мы одни…»

Вмешательство в 1939 г. Кремлева-Свен в некогда отложенную рукопись было минимальным, однако, как следует из немногочисленных карандашных вставок, концептуальным. Писатель решился ослабить драматические коллизии, одновременно присовокупив к войне восточный фронт («Япония участвовала в войне с первого же дня») и назвав ее Азиатско-Европейской войной. Восьмой месяц войны, упомянутый мимоходом, предполагал, что оккупация Белоруссии противником не удалась, а вражеский налет на Москву почти не вызвал паники. Однако оптимистическое переосмысление будущей войны оказалось недостаточным на фоне повести Шпанова. После триумфа «Первого удара» Кремлев-Свен прекратил работу над «81 днем…»[232]

О том, какие варианты будущей войны были допустимы в 1939 г., можно судить по разноформатным сочинениям Л. Рихтера, Л. Варламова и В. Наумова, которые также, как и повесть Шпанова, затрагивали тему воздушной войны. Очерк-фантазия Л. Рихтера «Отраженный налет» (кстати, дополненный фотоочерком) вкратце излагал идеальную схему противовоздушной борьбы. Как всегда, без объявления войны, вражеские эскадрильи вторглись на территорию Советского Союза. Посты воздушного наблюдения, расположенные на подступах к городу N, своевременно обнаружили противника. Вражеские самолеты были встречены истребителями, аэростатами заграждения и зенитным огнем. Лишь несколько случайных бомбардировщиков прорвались к городу: «Забравшись на огромную высоту, обезумевшие от преследующей их по пятам советской истребительной авиации фашистские пилоты потеряли способность ориентироваться в плане лежащего под ними города. Лихорадочно сбрасывают они свой смертоносный груз на случайные объекты. Большая скорость и высота полета помешали точному прицелу — большинство бомб летело мимо цели…». Население встретило налет вражеской авиации организованно и спокойно. Предприятия и учреждения бесперебойно функционируют. Ученые, счетоводы, машиностроители и врачи не покинули своих рабочих мест, продолжая трудиться в противогазах. Ни слова ни говорилось о погибших, только — о пострадавших горожанах. Налет отбит. Краснозвездные истребители «отжимают» отдельные самолеты противника от границы, вынуждая их к посадке на советской территории. «Жизнь города полностью вошла в нормальную колею, — заключает Л. Рихтер. — Повсюду царит оживление. Следов прошедшей тревоги незаметно»[233].

Фантастический очерк Л. Рихтера «Отраженный налет» был для наглядности снабжен фотографиями («Техника — молодежи», № 7–8, 1939).