Бумажный театр. Непроза

В 1968 году я закончила университет, попала в Институт общей генетики Академии наук, что было лучшим распределением. Время большого чтения продолжалось. Книжки приходили, прибегали, прискакивали сами. В конце шестидесятых – начале семидесятых годов возникло движение евреев за выезд, за эмиграцию. Ворота страны то слегка приоткрывались, то закрывались, и в это время стали выходить периодические журналы “Евреи в СССР”, “Таргут”. У меня не было намерения уезжать в Израиль, но все с этим связанное было дико интересно: про историю образования этой страны мы ничего не знали или знали очень мало. В те времена я даже не знала чрезвычайно важного семейного факта, что мой дед Яков получил свой десятилетний срок в 1948 году за то, что работал в Еврейском антифашистском комитете (ЕАК), большая часть которого бы-ла расстреляна. Его посадили потому, что он, владеющий несколькими иностранными языками, составлял политические обзоры для Михоэлса, председателя ЕАК, на основании иностранных газет: что происходит в Израиле, что говорят об этом арабы, какие там есть партии и что об этом пишут англичане, немцы, французы.

Именно в те годы в руки мне попала книжка “Исход” писателя Леона Юриса. Конечно, этот роман был из числа запрещенных – как сионистский… Роман, честно говоря, довольно посредственный, но действие в нем происходит поначалу в российских местечках, потом в Палестине во времена образования государства Израиль, и там было очень много фактического материала. Я роман прочитала бегло, потому что дали на короткое время, но мне очень захотелось его иметь. У меня была пишущая машинка “Эрика”, мне ее подарила мама к окончанию университета. Печатала я плохо, до сих пор печатаю медленно. Мы нашли машинистку, выдали мою машинку, потому что своей у нее не было, и она взялась за перепечатку “Исхода”. Ждали, ждали, а потом выяснилось, что машинку вместе с перепечаткой и книжкой забрали в КГБ. Кто-то стукнул. Не буду рассказывать о деталях этой истории, но на этом закончилась биологическая карьера не только моя, но и еще нескольких людей, с которыми мы вместе работали, – закрыли всю лабораторию. Книга Уриса “Исход” произвела мой исход из генетики и подтолкнула к другой профессии…

Собственно, на этом можно было бы и закончить. В 1990 году в России был принят закон о запрещении цензуры. В течение двух лет почти все те книги, которые были опасным чтением, появились на прилавках книжных магазинов. Кажется, издательства не сделали на этих книгах большого бизнеса. У меня даже было такое впечатление, что все, кому это рискованное чтение было интересно, прочитали эти книги раньше. Может быть, самый яркий пример – “Архипелаг ГУЛАГ”, за который более всего сажали и трепали. Он лежал в начале девяностых не только на прилавках магазинов, но и во всех переходах в метро, но никто его не расхватывал. Парадоксально, но эта великая книга-подвиг оказалась гораздо важнее на Западе, чем на родине. Коммунистическое движение во Франции и в Италии пошло на спад после того, как западные коммунисты узнали о Большом терроре, о роли ЧК-НКВД-КГБ в жизни страны и отшатнулись от коммунистического режима, от сталинизма. Но как раз в России этого не произошло. Книга, по-видимому, так и осталась непрочитанной, потому что через несколько лет после крушения советской власти народ дружно проголосовал за человека, воспитанного в старых традициях КГБ. Здесь же и корень возрождающегося в нашей стране сталинизма.

Эпоха чтения началась для человечества за шесть-пять тысячелетий до нашей эры, когда оформилась письменность и информацию стали передавать от человека к человеку с помощью алфавитов, изобретенных гениями человечества. Первые расшифрованные записи носят финансовый характер – это долговые книги и “проводки”, как сказали бы современные бухгалтеры. Похоже, что сакральные тексты моложе финансовых.

В начале XV века произошло еще одно событие, изменившее путь цивилизации, – было изобретено книгопечатание, началась новая эра, эра Гутенберга. Сегодня мы находимся на пороге следующего этапа в жизни человечества: информационная революция уже отменяет книги, а рвущиеся вперед наука и современные технологии, по всей вероятности, скоро изменят и самого человека таким образом, что информация будет считываться мозгом напрямую с носителей, минуя механизм привычного нам чтения. Для получения информации не надо будет совершать никаких подвигов, достаточно сделать один клик. За книгу сегодня не арестовывают.

Но есть одна загадка: если подвиг чтения больше никому не нужен, то почему мы снова чего-то боимся? Почему остается страх? Кажется, загадка невелика, но об этом стоит подумать.

Если бы моя покойная подруга задала свой пред-смертный вопрос “Что такое интеллигенция?” сегодня, я бы, пожалуй, ответила несколько иначе: это образованные люди, обладающие интеллектуальным бесстрашием, деятельность которых не мотивируется корыстью… Но, к сожалению, этого “тайного ордена” больше не существует.