Когда умерла моя мать, я поехала в Царьград на похороны и решила не возвращаться. Мне был двадцать один год, я была красива, и в меня безумно влюбился Монферат де Варье, молодой латинянин с широкими рукавами и тонкой шпагой. Но когда дело начало приближаться к развязке, он мне вдруг разонравился. Как раз в это время король, словно чувствуя мое состояние, направил к императорскому двору посольство, потребовавшее моего немедленного возвращения. Я, чтобы не создавать отцу трудностей, повиновалась, но по дороге назад, в местечке Сер, попыталась бежать в Солунь, переодевшись монашенкой. Однако мой сводный брат Константин заметил это, изорвал монашеское платье и вынудил меня вернуться к королю. Так меня доставили к нему во второй раз.
Король был от меня без ума, и я тогда поняла нечто такое, что раньше и не пришло бы мне в голову. И что я не узнала бы, не будь моего отъезда и возвращения. Потому-то я об этом и пишу. Я поняла, что только он один может удовлетворить страсть моего женского сердца. Нас изобразили на стенах храма: его уже старым, с сединой в бороде, а меня в драгоценных одеждах и с большими серьгами. Художник был греком. Он, как и я, тоже жил на чужбине. Меня он изобразил много лучше, чем короля…
Когда король умер, я опять вернулась в Царьград. К солнцу и морю. И ушла в монастырь. На могилу короля я послала драгоценную лампаду из чистого золота и столь же драгоценный покров, совершенный в своей красоте».
Когда Малгожата Посник закончила эту предварительную часть дипломной работы (которую не нужно было показывать профессору), она неожиданно поняла нечто чрезвычайно важное. Историю любви она очистила от науки. Поняла и еще нечто гораздо более важное. Сочиняя эту исповедь XIV века, она сочинила свою биографию.
Дипломную работу она так никогда и не написала. «Исповеди» оказалось достаточно. Вскоре она вышла замуж.
Роже Коралник (ШВЕЙЦАРИЯ)
ЗАМОК НА ОЛОНЕ
— Нашел что-нибудь? — спросила Карла прямо с порога своего друга Михаэля Брюса, который тут же ответил:
— Да! Поблизости от местечка Виллар-сюр-Олон продается замок. В объявлении сказано, вместе с прилегающей к нему землей, ее не так мало, но ведь нам это не важно. Просто стоить будет дороже, но нам и это не важно. Нас интересует только само здание. Точнее, комната в этом здании. Почему бы не посмотреть?
Это недалеко от Шильонского замка, куда мы не раз ездили, помнишь?
— Поехали, — сказала Карла и закусила губу, накрашенную зеленой помадой с запахом дыни.
У нее была довольно высокая походка, если можно так выразиться.
Когда они приехали, их встретила женщина, готовая показать им замок. Одно мгновение она словно переминалась с ноги на ногу, а потом подала кому-то знак. Из соседней двери вышла еще одна пара. У него в зубах была зажата баснословно дорогая трубка «Могул», которая не гаснет, а у нее была очень некрасивая фигура в великолепном платье. Они тоже приехали посмотреть замок. Так и отправились впятером. Женщина, которая ими занималась, немного замешкалась на первом этаже, а потом провела их в мрачное помещение, из которого с криками кто-то выскочил и сбежал по ступенькам. Четверо приехавших перепугались, но хозяйка, или кто там она была, начала рассказ, словно ничего не заметила: