Бумажный тигр

- Джорджина! - хором воскликнули Питер и Дэниел.

Тайлер незаметно переместился поближе к Эви и отодвинул ее от двери. Артемис тяжело поднимался по лестнице. Дэниел взял Джорджину за руку, отвел от Питера и подтолкнул ее ближе к своей матери. Сам он встал между дверью и постелью. По бокам от него встали братья.

- Питер, где тебя черт носит?! Нам необходимо срочно...

Старик внезапно замер на пороге, ошалело вращая глазами. Сыновья стояли в ряд перед кроватью, словно защищая от него кого-то... Но тут Артемис увидел Дэниела, и его багровое толстое лицо пошло малиновыми пятнами.

- Ты! Я так и знал, что без тебя тут не обошлось! Мое терпение иссякло! - Он повернулся и ткнул пальцем в сторону Джорджины. - Можешь передать своим родителям, чтобы они начинали собирать вещи. И чтобы к вечеру духу вашего не было в доме!

Сыновья стали было возражать, но седой старик лишь отмахнулся и, подойдя к окну, выглянул наружу.

- Какого черта?! - рявкнул он.

- Это демонстрация протеста, - весело объявила Джорджина. - Ваши подчиненные выдвинули кое-какие экономические требования. - Она подошла к другому окну и тоже выглянула. - И, судя по всему, там не только клерки из вашего магазина.

"Это еще мягко сказано", - подумал Дэниел, глядя ей через плечо.

Лужайка перед особняком Маллони быстро заполнялась колыхавшимся людским потоком. Обычно погруженный в умиротворенную тишину квартал в одночасье стал напоминать шумную ярмарку. Отовсюду слышались громкие рожки, кто-то бил в барабан, а "Боевой гимн республики" сменился "Усыпанным звездами знаменем".

- Проклятие, остановите их кто-нибудь! - вскричал Артемис.

Джорджина бросила на него нервный взгляд и, заставив Дэниела наклониться к себе, шепнула ему на ухо:

- У него нездоровый цвет лица. Ему нужно успокоиться.

Дэниел пораженно взглянул на нее. Как же успокоить старика, если у него перед домом на лужайке такое?!

- Я перестал быть героем, - напомнил он.

- М-да, верно...

Джорджина нахмурилась и оглянулась на остальных присутствующих. Питер стоял рядом с отцом и широко раскрытыми глазами смотрел на то, что было за окном. Эви сидела рядом с миссис Маллони на постели, ободряюще похлопывая ее по руке и с любопытством наблюдая за остальными. Тайлер стоял рядом с ней и был начеку. Двое младших Маллони стояли у третьего окна.

"Теперь уже ничего нельзя поделать. Поздно", - пришло в голову Джорджине.

Артемис вышел на балкон и, потрясая кулаком, крикнул в толпу.

- Убирайтесь вон, пока я всех вас не уволил к чертовой матери! Убирайтесь! Я вызову полицию!

Рожки и барабаны постепенно смолкли, но людской поток продолжал вливаться в распахнутые настежь ворота особняка Маллони. Задние ряды напирали, всем хотелось поглядеть на взбесившегося старика. Когда в толпе стало более или менее тихо, какой-то молодой человек громко проговорил, обращаясь к Артемису:

- Сегодня День независимости, и мы пришли сказать о том, что мы свободные люди и больше не хотим быть твоими рабами! Мы требуем сокращения рабочего дня и достойного жалованья!

- Плевать я хотел на вашу свободу! - рявкнул в ответ старший Маллони. С завтрашнего дня вы все можете начинать подыскивать себе новую работу!

Питер взял отца за плечо и попытался увести его обратно в комнату.

- Не надо, папа. Магазин не сможет работать, если ты всех их уволишь. Пусть по крайней мере скажут, что им нужно.

Артемис, побагровев, стряхнул с себя руку сына.

- Не лезь не в свое дело, предатель! Это ты привел его сюда, этого выродка! - Старик ткнул пальцем в сторону Дэниела.

- Выродка? Я не позволю тебе оскорблять мать, - зловеще тихо произнес Питер. - Дэниел такой же твой сын, как и я.

- Что?! Ты не сын мне! - Он поднял к лицу Питера дрожащий кулак. Ты...

Старик вдруг натужно охнул и, схватившись за грудь, пошатнулся. Питер увел его с балкона. Представитель демонстрантов тем временем продолжал говорить, а толпа одобрительно гудела и аплодировала.

- Проклятие, отпусти меня!

Артемис попытался оттолкнуть Питера и выпрямиться, но ему стало еще хуже, и он начал заваливаться набок.

- Джон, быстро за врачом! - крикнул Дэниел и бросился помогать Питеру.

Джон и Пол выбежали из комнаты, их башмаки торопливо застучали по лестнице. С лужайки по-прежнему доносились улюлюканья и многоголосые крики.

Обеспокоенная Эдит поднялась с постели, но у нее закружилась голова. Джорджина и Эви вовремя подхватили ее под руки.

- Давайте его сюда, пусть приляжет, - сказала миссис Маллони.

- Черт возьми, женщина, я сам решу, что мне делать! Вам не удастся представить меня инвалидом! - Артемис попытался оттолкнуть сыновей, но у него ничего не вышло. Они отвели его к постели.

С лужайки донеслись хлопки петард, толпа зашумела еще сильнее. Джорджина и Эви с тревогой глянули на хрупкую женщину, которую они поддерживали под руки.

- Кто-то должен выйти к ним, поговорить, - сказала Эдит мягко.

- Я сам это сделаю, черт возьми! - прохрипел Артемис с постели. - Дайте мне только немного воды...

Но тут он вновь охнул и, скрючившись, потерял сознание.