Бумажный тигр (II. Форма)

— Хорошая была пора. Я выдавал себя за американца, прибывшего в Англию с оккультными целями и даже научился американскому акценту — соотечественникам в Лондоне отчего-то не доверяли. Доктор Генри Слэйд, магистр Клуба адского пламени[225], гроссмейстер спиритуализма, высший медиум пятой ступени… Я успел дать восемь больших представлений в Лондоне. По моим подсчётам, мне оставалось дать ещё пять, чтобы обеспечить себя до конца жизни. Уже было присмотрено подходящее поместье в Брентвуде, уже я советовался с маклерами, раздумывая, какие ценные бумаги приобрести, чтоб выгодно вложить средства… У меня не было причин сомневаться в успехе. Газеты трубили обо мне, воспевая славу великого Генри Слэйда, человека, покорившего эфир, опередившего науку, нащупавшего в мироздании нити, управляющие материей. Я был расчётлив, мистер Тармас. Уж точно расчётливее всех тех проходимцев, которые орудовали тайными зеркалами и магнитами до меня. Публика пресытилась магией и уже не верила в подобного рода фокусы, я же предвосхитил время, объявив свои трюки наукой. Таинственные энергии, мироздание, материя… Это был беспроигрышный козырь. Козырь, который на каждой взятке приносил мне горсти золотых монет и неизменно возвращался обратно в руку.

Пастух издал отрывистый возглас, похожий на звериный.

— Нет! Замолчите!

Он уже не выглядел ни грозным, ни самоуверенным. Он был оглушён, испуган, сбит с толку и растерзан. Доктор Генри знал, что ему лучше замолчать, хотя бы из милосердия, но уже не мог этого сделать.

— Вырвавшиеся из-под контроля энергии часто губят своих хозяев. Меня погубила жадность. А может… Может, я просто не в силах был расстаться с этим образом — образом владыки мира. Упоительное чувство. Поверьте, человека, которого трижды вызывали на бис в Олд-Вике при полном аншлаге, не соблазнить даже чистейшим рыбьим жиром — он уже побывал на пике блаженства. Я наслаждался своим могуществом, доподлинно зная, что всё оно заключено в парочке никчёмных фокусов. В тот миг я чувствовал себя… Левиафаном?

— Замолчите!

— Это и погубило меня в конце концов. Увлёкшись, я слишком задержался в Лондоне и дал возможность недругам, соперникам и завистникам объединиться, превратившись в загонщиков. Первым был профессор Ланкастер. Первым, но не последним. Они устроили шумиху в прессе, писали опровергающие статьи, высмеивали меня, травили… Был бы я умён, сбежал бы на свою вымышленную родину, в Америку, или ещё подальше. Но маги обычно чертовски самоуверенны, и я не был исключением. В скором времени дошло до суда на Боу-стрит, на котором Доктор Генри Слэйд, хоть и находился на сцене, выступал уже не властителем материи, а обвиняемым. Это был не очень долгий процесс. Они нашли столяра, который изготовил для меня стол с секретом, нашли подручных и ассистентов, чьей помощью я пользовался, нашли даже мои технические чертежи. Это было более чем довольно. Мировой судья Флауэрс, почтенный джентльмен, приговорил меня к трём месяцам заключения и исправительным работам. В некотором смысле я легко отделался, но капитал мой был потерян. Вчерашние обожатели смотрели на меня с отвращением, мальчишки улюлюкали вослед и норовили сбить с головы цилиндр, прежние покровители писали отвратительные пасквили. Лондон вдруг сделался слишком мал для меня, титана спиритуализма и всемирно известного медиума. И догадайтесь, что я сделал?

Пастух ничего не сказал. Он молча раскачивался, обхватив голову руками.

— В Европу мне был путь заказан, европейские газеты потратили немало чернил и яда, воспевая подвиги Доктора Генри Слэйда, властителя вселенских тайн. В Америке меня тоже никто не ждал, тамошняя публика любит шоу с пальбой и полуголыми девицами в духе Буффало Билла, мои фокусы не снискали бы мне славы. Тогда я обратил взгляд в другую сторону, не на Запад, но на Восток. Английские колонии — вот что пришло мне в голову. Отдалённые уголки Туманного Альбиона, до которых ещё не успела добраться моя слава. Там я смог бы стяжать себе известность и деньги. Вернуть утраченное. Пройти по этому пути ещё раз, но уже куда осторожнее. Я немедля заказал билеты до самой большой английской колонии за океаном, которую только смог найти в справочнике. До Нового Бангора. Я ещё не знал, что самый большой в моей жизни фокус будет разыгран не мною, а надо мною.

Он едва не отшатнулся, увидев взгляд Пастуха — тяжёлый свирепый взгляд животного.

— Значит, всё это время вы… Вы…

— Без сомнения, Ему свойственна ирония. Уж я-то доподлинно это знаю. Он пригласил меня в Новый Бангор, чтобы показать настоящее мастерство иллюзиониста. Вот только трюки у него будут посложнее и нигде не видно тайных зеркал…

Пастух застонал сквозь зубы. Точно его меняющееся тело только сейчас начало испытывать боль, обретя нервные окончания.

— Какой же я болван. Какие же мы все… Плевать! — он резко поднялся, так, что зашедший в переулок бродячий кот прыснул прочь, — Плевать, слышите? Есть у вас сила или нет, вы нужны нам. Нужны клубу «Альбион».