Бумажный тигр (II. - "Форма")

- Всего, заработанного за жизнь, ему хватило на год с небольшим. Он съел все свои богатства. Опустошил все шесть сейфов в своем доме. Съел взятые в банках ссуды под грабительский коммерческий процент. Проглотил все запасы до последней монетки. Иссушаемый мучительным голодом, он вынужден был есть, есть, есть – пока не проел все свое состояние подчистую. Когда его роскошный дом, который ему уже не принадлежал и был к тому моменту заложен, вскрыли фискалы и полицейские, они не обнаружили внутри ни одной монетки. Обнаружили лишь скрюченный высохший труп мистера Джона Гобсона с серебряным пресс-папье в глотке. Должно быть, бедняга пытался утолить им мучающий его голод и задохнулся…

Уилл собирался что-то спросить, однако не успел. Локомобиль, сотрясаясь от собственной вибрации и скрежеща тормозом, причалил к тротуару, окутавшись напоследок траурным антрацитовым облаком.

- «Эгерия»! – громоподобным боцманским басом возвестил кэбмэн, вытирая лапищу от смазки, - Приехали, господа! Доброго пути и пожалуйте восемь пенсов! Если дадите десять, я вам еще тряпицу дам, чтоб обувь от масла, значит, оттереть…

- Да уж, - пробормотал Лэйд, растирая отсиженные за время пути ноги, - Заметьте, Уилл, этот парень точно не испытывает ни малейшего пиетета к Редруфу. Так не будем же робеть и мы. Смелее, мой друг, перед вами открываются золотые врата царства яств! И если вы не слышите звона струн, исходящего из желудка, то только лишь потому, что не представляете, что вас ожидает за ними. Вы ведь, если не ошибаюсь, прежде не обедали в «Эгерии»?..

***

Уилл оробел еще до того, как они вошли внутрь. Должно быть, встретился взглядом с швейцаром, невозмутимым здоровяком, который и самого Лэйда окатил таким царственно-снисходительным взглядом, будто был по меньшей мере императором Александром Первым, милостиво принимающим капитуляцию облаченного в лохмотья разбитого Корсиканца[11]. Удивительно, подумал Лэйд, мне приходилось сталкиваться с существами, один вид которых мог бы заставить этакого здоровяка лишиться чувств, однако до сих пор при виде швейцара я робею, будто какой-то школьник!

- Смелее, Уилл! – преувеличенно бодрым тоном бросил он, - Чуете ароматы? Бьюсь об заклад, «Эгерия» найдет, чем поразить вас, даже если вы самый привередливый едок к востоку от Гринвича!

- Удобно ли? – пробормотал Уилл, бросая стыдливые взгляды на собственные брюки, вполне пристойные, но, увы, совершенно отчетливо не отвечающие интерьеру, который открывался перед ними, - Мне кажется, это весьма солидное заведение…

- Самое роскошное во всем Редруфе! – подтвердил с гордостью Лэйд, - Уж можете мне поверить. Скромный ужин в «Эгерии» может разорить небольшую азиатскую страну не хуже, чем пара проигранных войн, ураган, нашествие саранчи и наводнение в придачу!

- Но уместно ли…

- Не беспокойтесь из-за счета, приятель, это я беру на себя. Хотя, видит Бог, с удовольствием отослал бы его в Канцелярию – хотя бы для того, чтоб увидеть, как вытянется лицо полковника Уизерса…

Швейцар не стал их задерживать, напротив, отступил в сторону с удивительной для его телосложения поспешностью, открывая проход в прохладную, облицованную розовым мрамором, утробу «Эгерии», в декорированных гибискусом джунглях которой предрассветными звездами горели ароматизированные светильники.

Добродушно подбадривая Уилла, Лэйд в глубине души сам чувствовал себя скованно. Едва лишь ступив на мягкий изумрудный бархат паласа, он ощущал себя бильярдным шаром, закатившимся на чужой стол и в высшей степени неуместным. Шаром, на который прочие игроки взирают с явственной снисходительностью. Какой-то джентльмен в шикарном камлотовом сюртуке, сидевший за крайним столиком и прилежно изучавший карту вин, не сдержал беззвучного смешка. Видно, должным образом оценил костюмы вошедших, и оценка эта была не самой лестной. Лэйд представил, как этого джентльмена затягивает в пасть человекоподобная акула, вышедшая на охоту из прибойных волн, и превращает в месиво из камлотовых лоскутов. Это принесло ему удовлетворение.

Дальше, однако, все решилось наилучшим образом.

Метрдотель, еще мгновение назад взиравший на них с брезгливой невозмутимостью королевского пингвина, вдруг бросился навстречу, сияя улыбкой столь широкой и ослепительной, что могла быть дать фору многим витринам Айронглоу.

- Мистер Лайвстоун! Приятно видеть вас в «Эгерии»! Досадно, что вы не известили нас заблаговременно о намерении нанести визит, однако, по счастью, ваш любимый столик сейчас как раз свободен. Могу я предложить вам и вашему спутнику что-то освежающее, что поможет вам без спешки выбрать блюда? Например, «Шатэ Монроуз» урожая семьдесят пятого года? Я взял на себя смелость отложить пару бутылок как раз на случай вашего визита.

- Давайте, - небрежно согласился Лэйд, - Я не большой знаток вин, но в этом-то, полагаю, не встречаются дохлые мухи, как в «Глупой Утке»…