Бумажный Тигр (III. Власть)

— Аргахарро-ооо-рр, — рычал и выл он, судорожно изгибаясь и трясясь, с каждой секундой уменьшаясь в объёме, превращаясь в облако кружащей разъединённой плоти, — Ааа-а-аррргх!..

Язык тучным сизым слизнём выбрался сквозь прореху в его щеке и куда-то медленно пополз, сопровождаемый распухшими багровыми миндалинами, которые он тащил за собой, точно мощный буксир пару неуклюжих речных барж. Секундой спустя его кадык, раскрывшись пополам, исторгло из себя хрустящую водопроводную трубу гортани, обмотанную пучком голосовых связок. И только тогда страшный крик, мучивший Лэйда, невыносимый крик перерождающегося и медленно разбираемого на части существа, наконец прервался. Не потому, что боль, терзавшая его, прекратилась. А потому, что ему нечем было кричать.

И только когда крик этот наконец смолк, оставив одну только пронизанную негромким деловитым треском нитей тишину, Лэйд разобрал звук, который должен был расслышать ещё до того, но который всё это время звучал где-то на периферии.

Ритмичное громыхание чего-то тяжёлого. И, кажется, делающееся всё более громким с каждой секундой. Направление он угадал почти мгновенно — со стороны лестницы. А значит…

Даже страх, сковавший его по всему телу свинцовыми кандалами, не помешал Лэйду мысленно чертыхнуться.

Лестница. Подобные звуки могут издавать только хорошие крепкие ботинки, спешно спускающиеся вниз по ступеням. Много хороших крепких ботинок — по меньшей мере, дюжина. Видно, самые отчаянные клерки из числа биржевого воинства Крамби всё-таки набрались духа спуститься вниз, на помощь. И сейчас спешно движутся к лазарету, не предполагая, с чем им доведётся здесь столкнуться.

* * *

Надо предупредить их, понял Лэйд. Нельзя поднимать шума. Нельзя резко двигаться. Нельзя привлекать к себе внимание. Если кто-нибудь из них громко хлопнет дверью или, того хуже, испуганно закричит, не совладав с собой… храни нас всех Бог!

Серебряные нити продолжали свою работу, распарывая и сшивая свою жертву. Кажется, они действовали совершенно случайно, даже хаотично, не имея перед собой ни определённой картины, ни даже чёткой цели. Просто вдумчиво перекраивали оказавшийся в их распоряжении материал. Но Лэйд не сомневался, что они охотно оторвутся от своего занятия, если обнаружат новое поле для работы.

— Мисс ван Хольц… — осторожно позвал Лэйд, использовав шёпот едва ли более громкий, чем дыхание, — Мне кажется, у нас есть минута или две, пока оно… занято. Двигайтесь ко мне и мы вместе…

Кажется, она с трудом сознавала происходящее. Веки дрожали, взгляд, расфокусированный и полупрозрачный, плавал по залу, точно древесный листок по поверхности озера.

Шаги со стороны лестницы быстро приближались. Быстрые, грохочущие, тяжёлые — они точно отсчитывали оставшиеся в их распоряжении секунды.

Подбадриваемые друг другом, возбуждённые собственной храбростью, вооружённые Коу, эти люди, верно, сумели убедить себя в том, что представляют собой грозную силу. И потеряли последние остатки осторожности. Лэйду показалось, что он слышит голос Коу за гомоном прочих, голос холодный и спокойный, по-военному чётко раздающий указания. Дверной проём, которой он сам миновал несколькими минутами ранее, осветился пляшущими на стенах пятнами гальванического света. Фонари.

— Мисс ван Хольц! — отчаянно позвал Лэйд, — Будьте благоразумны, нам надо…

Дверь распахнулась с грохотом, будто её вышибли тараном. И сразу сделалось ясно, что людей в коридоре даже больше, чем ему представлялось. Не полдюжины, а по меньшей мере десять. Ослеплённый светом их фонарей, он не видел лиц, зато увидел то, что мгновенно заставило его покрыться слизкой испариной.

Холодный блеск стали в их руках. Они были вооружены.

— Вон она! — крикнул кто-то взволнованно, — Я её вижу! Кажется, цела!

Они ещё не видели. Не сориентировались, не разобрались, не поняли, что вторглись на сцену во время выступления. Как и того, что с этого момента сделались его частью.

Серебряные струны, обеспокоенные громким звуком и светом, издали зловещий гул. И существо, дёргающееся в их сплетении, на миг обрело возможность шевелиться.

— Туда! Смотрите туда! Это…

— Чёртово дерьмо!

Существо, сотканное невесомым серебром из тела Синклера, за считанные минуты своего существования, прошло столь далёкий путь в своей трансформации, что уже не могло считаться даже дальним его родичем. Скорее, оно походило на… Лэйду не хотелось даже думать на этот счёт. На эмбрион дельфина исполинских размеров, быть может. Раздувшееся, состоящее из бугров хаотично разросшейся плоти, усеянных костяными осколками, оно взирало на мир беспомощно хлопающими человеческими глазами, но всё прочее… всё прочее человеческим уже не было.