Бумажный Тигр (III. Власть)

Не было того момента сладкого пробуждения, что лежит между сном и явью, не было вообще никакого перехода. Он просто ощутил себя, свернувшегося в углу, дышащего сгустившимся смрадом, уставшего ещё больше, чем в тот миг, когда наконец уснул. Голова ощущалась свинцовой чушкой, водружённой на скрипящие плечи. Спина — изломанной механической передачей. На языке разлилось зловоние, даже худшее, чем то, которое он ощущал, очнувшись после славного кутежа со Скаром Торвальдсоном. Слюна сделалась вязкой и липкой. Он чувствовал себя как издыхающее насекомое, спрятавшееся за плинтусом и наглотавшееся отравы, высохшее, безмерно слабое. И как бы ни был одурманен его мозг страшными сновидениями, он слишком быстро вспомнил, кто он и как оказался в этой ситуации.

Дьявол. Возможно, ему было бы лучше умереть во сне.

— Проваливайте, — буркнул он, — Лавка закрыта.

Он знал, что уснуть уже не сможет. Слишком хорошо помнил, что ждало его в мире сновидений. Поэтому кряхтя поднялся, обмахивая костюм от пыли. Тщетная попытка. Возможно, несколькими часами ранее его костюм можно было назвать немного неопрятным.

Сейчас же он был попросту грязен — настолько, что любой хозяин прачечной счёл бы себя обязанным спросить за его чистку двойную плату.

Ещё немного, и я стану похож на китобоя, рассеянно подумал Лэйд, касаясь пальцем тех мест, где полагалось находиться пуговицам, из числа тех, что шляются днями напролёт по Новому Бангору, славя неведомых божеств. Одёжка у меня, как будто, вполне подходящая…

— Зачем вы пришли? — сухо осведомился он.

— Да уж не для того, чтобы купить три унции рафинированного оливкового масла.

— И правильно сделали. Я всегда советую своим покупателям только жмыховое, оно приятнее на вкус и легче усваивается.

— А вы, кажется, не утратили чувства юмора. Весьма похвально.

— У меня есть привычка прятать его в жилетный карман на всякий случай, — хмыкнул Лэйд, — Но с каждым часом, кажется, этот карман становится для него всё более и более просторным…

Она тоже изменилась с их последней встречи. Не посвежела и не похорошела уж точно, мрачно подумал Лэйд. Смуглая кожа как будто немного посерела, утратив свойственный ей оттенок начищенной бронзы. Как лепесток цветка, тронутого какой-то скверной болезнью и лишённого солнечного цвета. Глаза запали, губы покрылись сеточкой морщин, которым она никогда не позволила бы существовать, если бы хоть единожды заглянула в зеркальце. Но она определённо не заглядывала.

Как и в склянку с настойкой опия, понял с облегчением Лэйд. Взгляд её определённо сделался чище, уже не так походил на мутное варево в неведомом котле. Но и доброжелательным не казался. Скорее… Сосредоточенным, подумал Лэйд. Сосредоточенным, насторожённым и внимательным.

Лэйд машинально нащупал рядом с собой фонарь и лишь тогда сообразил, что всё это время тот был выключен. Тогда, позвольте спросить, как он так отчётливо увидел лицо мисс ван Хольц в темноте?

Лампы на потолке не заработали, так и остались висеть мёртвыми, похожими на изгнивший виноград, сферами. Но в них, кажется, уже и не было большой нужды. Разлитое в воздухе свечение было лишь немногим ярче, чем сумерки Нового Бангора, но позволяло легко видеть окружающие предметы и даже небольшие детали. В этом Лэйд убедился, разглядывая свой несчастный перепачканный пиджак.

Превосходно. В скором времени, возможно, им вообще не понадобятся источники света, потому что здесь сделается светло, как днём. Вот только едва ли у них хватит сил, чтоб этому обрадоваться. Потому что изменение освещения будет не единственным изменений из числа тех, что охватят Контору. И многие из них будут куда как более зловещими…

— Как ситуация? — осторожно спросил он.

Только сейчас Лэйд вспомнил, как отошёл ко сну. Закончив разговор с тугодумом Госсвортом, больше напоминающий мягкий допрос, он поднялся наверх, намереваясь наконец поесть, но не успел даже открыть бутылку с вином, потому что ощутил такой неимоверный приступ усталости, будто какая-то невидимая сила ударила его по затылку тяжёлым каучуковым молотком. Ноги, будто того и ждали, подломились, будто у загнанной клячи. Пять минут, пообещал он себе, я полежу пять минут, и только. С трудом соорудив жалкое подобие кровати, он опустился на неё, не снимая пиджака и…

Наверно, уснул ещё до того, как успел лечь. Весь опыт Лэйда Лайвстоуна, все охотничьи инстинкты Бангорского Тигра оказались бесполезны, потому что в этот миг он перестал существовать, рухнув в зловонную бездну сновидений, а вместе с ним перестало существовать и всё прочее.

Великий Боже, сколько же он проспал?

Лэйд ощутил стыд. В лицо словно плеснули грязной водой из ведра, в котором мыли половую тряпку. Он заснул. Оставил людей, которых должен был оберегать, забыл про опасность, про неумолимо тающее время…

— Хотите знать, как ситуация? — мисс ван Хольц наблюдала за ним, скрестив на груди руки, — Превосходно. Если кто-то и жалуется, так это канцелярский отдел. У них закончились все шкафы для плохих новостей и они сбиваются с ног, сортируя новые поступления.