Бумажный Тигр (III. Власть)

— Пустота! — он попытался дёргающимися пальцами вновь наполнить стакан, но бутылка плясала у него в руках, — Окажись вы в этой пустоте, Лейтон, от вас не осталось бы и лоскутка! Впрочем, может, это и к лучшему. Уж после того, как я прочёл последний отчёт по ревизии…

Крамби и сам с трудом ворочал языком, точно пьяный.

— Вы были там?

Отчаявшись совладать с бутылкой, Розенберг швырнул её об пол. Удивительно, но никто даже не вздрогнул от звука бьющегося стекла. Все как зачарованные смотрели в окно. Туда, где вздымаемые волнами несуществующего ветра, медленно кружились в пустоте серые хлопья.

— А вы, конечно, хотели бы? Чёрт! Уж спасибо большое! Я видел, что сталось с Ходжесом!

— Каким ещё…

— Этот болван выскочил за дверь первым, — буркнул Розенберг, — Чертовски прыткие ноги, как для старшего секретаря. Едва не смял меня в дверях, должно быть, совершенно ополоумел от страха. Он бросился наружу, крича во всё горло. Проклятый паникёр, на таких нельзя полагаться. И…

— Исчез? — тихо спросил Лейтон.

— Унёсся? — Крамби потянул пальцем за ворот, ослабляя безобразно висящий галстук, залитый вперемешку вином и кровью, — Как в сказке?

Розенберг покачал головой. Вызванная рыбным порошком эйфория удивительно быстро отпустила его, оставив обезвоженную оболочку с потухшими глазами.

— Нет, — сказал он, — Не унёсся. Его кожа стала прозрачной, будто напитанной светом звёзд. А кости стали сплавляться друг с другом, превращаясь в расплавленную медь. Он даже кричать не мог потому что зубы сплавились с челюстями воедино. Он дёргался и бился снаружи о дверь, пока его прозрачная плоть истончалась и стекала, а кости сливались и перекручивались и лопались и…

Кто-то милосердно плеснул в стакан бренди и протянул Розенбергу. Но тому потребовалось ещё полминуты, чтоб выплеснуть жидкость себе в глотку.

— Он превратился в какую-то дьявольскую штуку вроде астролябии. Огромная медная астролябия, плывущая в пустоте, и кое-где ещё видны были суставы и рёбра, а шестерня была сделана из его позвонков и…

Розенберг поперхнулся, бренди заклокотал у него в горле. Продолжать он не смог.

— Несчастный Ходжес, — пробормотал Лейтон, ни на кого ни глядя, — Я надеюсь, ему пришлось легче, чем Дэвису и Эшби. Они выскочили через чёрный ход, прежде чем все опомнились. Я слышал их крики и…

— Эшби — кредитного эксперта? — сухо спросил Коу, глядя в окно, — Шатен, со стеклянным глазом?

— Да, это он. Вы их видели?

— Ни того, ни другого. Но минуту назад в северо-восточном направлении проплыл стеклянный глаз размером с глобус, покрытый чем-то алым. Впрочем, — Коу задумчиво царапнул ногтем стекло, — У меня нет оснований более считать это направление северо-восточным.

— Господи, закройте шторы! — приказал Крамби сквозь зубы, — Я не могу на это смотреть. Это… Это же какой-то кошмар. Немыслимо.

Да, подумал Лэйд, немыслимо.

Иногда, чтобы пощекотать себе нервы, мы придумываем страшные истории про ужасных существ. И единственное, что заставляет нас ощущать себя в безопасности, это ощущение немыслимости выдуманного. Эта немыслимость надёжно защищает нас от плодов нашего воображения, как разум защищает от кошмарных сновидений, запертых в мире грёз. Но у этой преграды из немыслимости при всех её достоинствах есть один недостаток. Она тонкая, как оконное стекло. В какой-то миг мы просто слышим звон и, прежде чем успеваем спохватиться, оказывается, что метаться уже слишком поздно.

— Бросьте вы уже свои чёртовы часы! — оскалился Розенберг, — Или вы так боитесь пропустить пятичасовой чай? Если так, уверяю, в скором времени у всех нас обнаружатся проблемы посерьёзнее!

Только тогда Лэйд понял, что безотчётно вновь вынул проклятый брегет, который жёг ему кожу, точно серебряный амулет демонические покровы, и привычно щёлкнул крышкой.

Обе стрелки смотрели ровно вверх, слившись воедино. Они не отсчитали ни одной минуты за всё это время, не прошли ни одного деления. Потому что…

Сам не зная, зачем, Лэйд осторожно взялся пальцами за головку подвода и провернул её несколько раз. Затрепетав, стрелки двинулись по своему извечному маршруту против часовой, обежав четверть круга. Но стоило Лэйду отнять пальцы от головки, как они вздрогнули, затрепыхались под стеклом, точно издыхающие змеи в прозрачном аквариуме, и медленно поползли обратно. Лишь достигнув самого верха, невидимая сила освободила их, вновь сделав недвижимыми.

— Мой Бог, — пробормотал Лэйд одними губами, чувствуя, как язык во рту съёживается, точно он вдохнул кружащей за стеклом пустоты с хлопьями пепла, — Это не ноль. Это двенадцать.

Ты ошибался с первой минуты, тигр. С той самой, когда переступил порог. Повинуясь слепой привычке, всё это время ты искал демона, что прячется в доме. И совсем не подумал о том, что будет, если ситуация примет противоположный оборот.

Если внутри демона окажешься ты сам.

Часть II. Глава 9