Бумажный Тигр (III. Власть)

Иногда, когда дорога делалась непроходимой и изнывающее тело молило об отдыхе, Лэйд, чтобы было легче, представлял себя Алисой в Стране чудес, продирающейся сквозь ожившие метафоры и обессмыслившиеся смыслы. Только это была Страна чудес, созданная не чудаком-математиком, а безумным садистом, в голове которого давно перемешалось всё и вся. И куда более страшная.

Лэйд шел по пшеничному полю, колосья которого были отлиты из чистой меди. Пересекал вброд ручьи, вода в которых была одновременно твердой, жидкой и газообразной. Карабкался по валунам, которые состояли из обрезков ногтей и фруктового льда. Преодолевал лабиринты из сшитых между собой лоскутов кожи.

Лэйд давно отвык измерять время при помощи часов – здесь они были столь же бесполезны, как клюшка для крикета на теннисном корте. Он шел до тех пор, пока ощущал силы переставлять ноги. Когда силы подходили к концу, старался найти укрытие и проваливался в сон, точно в бездонную яму, наполненную жидким варом. Сон не освежал, не дарил сновидений, но дарил достаточно сил, чтобы продолжить путь. И подкреплял рассудок в достаточной мере, чтобы не сойти с ума.

Мир менялся – и с каждым периодом бодрствования, который он привык называть днем, менялся все ощутимее. Будет хуже. Он знал это, засыпая и чувствовал, просыпаясь. Череда страшных мутаций и трансформаций будет идти бесконечно, подпитывая сама себя, и с каждой ее итерацией погружаясь все глубже в варево первозданного хаоса. Пространство и материя уже начали сдаваться, скоро изменения станут так глубоки, что даже его рассудок, защищенный толстокожей оболочкой и многими годами опыта в борьбе с Левиафаном, превратится в агонизирующий придаток.

Сейчас он мучительно выбирает между направлениями, но в какой-то момент направления исчезнут вовсе, а мир обретет столько взаимоисключающих друг друга измерений, что даже смысл слова «направление» исчезнет. Все материалы и формы смешаются друг с другом, породив конструкции, само существование которых невозможно на молекулярном уровне, а химические процессы сделаются бессмысленны и хаотичны, разрывая хрупкие оболочки клеток. И тогда он, Лэйд Лайвстоун, останется единственным материальным и мыслящим существом в мире, лишенном материи и мысли, обреченный раз за разом сходить с ума, бесконечно воющим от ужаса и обреченным на вечность боли.

Время, подумал Лэйд. Может, в этом мире оно не существует, но если у меня остались хоть крохи времени, пора найти Крамби.

Перехватив поудобнее импровизированное копье, он закинул за плечо мешок с сухарями.

- Ты не победил, - сухо известил Лэйд пустоту, - И я все еще заноза в твоей демонической нематериальной заднице, не так ли? И, черт возьми, я очень надеюсь, что отчаянно тебе досаждаю.

***

Идти было тяжело. Нога, едва не сломанная Лейтоном, так и не вернула прежней силы, подчинялась, но словно неохотно, как норовистая лошадь, которую запрягли цугом, но которая только и ждет момента, чтоб выкинуть какой-то номер. Лэйд старался не давать ей нагрузки, каждые двести шагов останавливаясь на короткий отдых.

Отдых… Нелепое слово, одно из многих, смысл которых оказался утрачен. Минуты бездействия, которые он позволял своему телу, не были отдыхом, как бы ни пытался он себя уверить в обратном, они были минутами простоя. Крохами, отщипнутыми от небогатого запаса. Но двигаться без передышки он не мог.

Лэйд закряхтел, пристроившись к груде валунов. Некоторые валуны походили на необработанные золотые самородки огромного размера, некоторые – на хрустальные черепа, но сейчас ему не было до этого дела, довольно было и того, что они не представляли опасности в явном виде.

Но перевести дыхание ему не удалось, потому что в лицо тотчас ударил порыв ветра, только того и дожидавшийся. Лэйд успел изучить здешние ветра, дующие невесть откуда, и знал, что ничего хорошего ждать от них не приходится. Чаще всего они приносили с собой зловоние разного свойства – вонь гниющей плоти, смешанный с запахом жженой кости, или что-то похуже. Этот был не лучше. Едкий, обжигающе холодный, он вышибал слезы и заставлял кожу неметь. Лэйд достал повязку, специально заготовленную для этого, и обвязал лицо, стараясь втягивать воздух осторожными маленькими глотками.

Если демон хочет подвергнуть его рассудок испытаниям, ему придется поработать с воображением. Лэйду уже приходилось видеть дождь из раскаленной желчи и туман, состоящий из кровавой взвеси. Град из человеческих зубов и пургу из раскаленных газов.

Из-за гула, стоящего в ушах, он слишком поздно услышал шорох, а попытавшись отскочить, неловко оперся на поврежденную ногу и полетел вниз. Груда валунов прыснула в разные стороны от удара, который, доставшись Лэйду, наверняка превратил бы его в ком сдавленного мяса с костяными осколками. Страшный удар, предназначавшийся ему.

Лэйд откатился на спину, тщетно пытаясь нащупать копье. Из-за выедающего глаза едкого ветра он плохо видел окружающее, по большей части лишь зыбкие и угловатые тени, но силуэт противника узнал мгновенно.