Бумажный зáмок

Говорить, что меня тошнит — только дразнить… От Вал я выхожу в тяжелом состоянии. Я такая грозная и решительная, а — на самом деле — испуганная девочка. Неуверенная, лишённая баланса и девственности между прочим… Спасибо тебе, о скотина последняя, Мэтт Лавлесс.

Телефон он мне свой всунул. Лучше бы что-то другое. Я заливаюсь краской…Эт плохо хотеть мужчину?

Он прав, я как влюбленная девственница, дальше носа своего не вижу. Ну только я больше уже не девственница и по поводу влюбленная…

Да, наверное.

Этот человек во мне пробудил чувства, которых не было никогда… Не, нет, не нужен он мне, ему лет сто и он… Такой сильный большой…. Никогда не любила блондинов, но это несчастье… У меня слезы… Слезы? Что это за всплеск гормонов? Лиза, нельзя влюбляться… нет…

Остановись, а то тебя явно заносит! Какого лешего вот именно сейчас о нем вспомнила? Встряхнись и иди на танцы, пока можешь…

Выхожу к лифтам и тут меня окликает кто-то:

— Елизавета Александровна, — по отчеству и по-русски.

Я оборачиваюсь в вестибюле стоят двое мужчин: один высокий смуглый брюнет, восточного типа и невысокий кучерявый, как мне кажется, старичок… Кучерявый подходит ко мне:

— Мои соболезнования, — опять начинается, — я вот только узнал о Вашей маме. Смотрит на меня так грустно, а потом добавляет:

— Таких женщин больше нет и не будет. Разрешите представиться, я — Александр Блок!

Блок! Ого… Вот он живой классик, 15 книг, которые покорили весь мир, а не ты, Мэтью Лавлесс.

— А это Омар Исмаил…

И этого я тоже знаю, в издательских кругах личность известная и неоднозначная, один из крутейших и влиятельнейших людей Нью-Йорка. Господин Исмал смотрит на меня оценивающе сверху вниз, я прям начинаю ёжиться от взгляда его черных равнодушных глаз.

— Мои соболезнования, — выводит он бархатным голосом.

Блок подхватывает меня под локоть:

— Елизавета, как хорошо, что я Вас встретил, и Вы так выросли, видел фото, когда совсем маленькой были! А теперь Вы такая красивая девушка и совсем взрослая.

— Да, да, спасибо, — я пытаюсь все-таки сесть в лифт, — до свидания!

Я уже в лифте, но он не отстает:

— Если Вам что-то нужно, я всегда к Вашим услугам, — и сует мне в руку свою визитку.

Что за день такой — один подсовывает бумажку, другой визитку. У меня что на лбу написано «Дайте мне что-нибудь!».

Надо отвлечься: сейчас домой переодеться и в зал. Мисс Рози быстро избавит меня от лишних мыслей.

Дурацкая бумажка с телефоном жжет мой карман. Выброшу я ее все-таки. Достав окаянный клочок, бросаю в урну возле входа, отступаю на пару шагов и… Что я наделала блин? Дура, поддалась импульсу. Возвращусь к урне и начинаю искать в ней свою бумажку. Вот ты, Лиза и дожилась, по урнам роешься у всех на глазах. Но благо записка оказывается с самого верху и мне не приходится погружать руки в чужой мусор. Беру ее двумя пальцами, отряхиваю и снова кладу в карман. Вот теперь точно не выброшу больше.

Домой добираюсь в странном настроении: тут столько проблем и еще дядя Майкл уезжает. Вижу его чемодан у двери. Мне становится так грустно!

Бабушка сразу же предлагает:

— Лиза, ты кушать будешь?

— Нет, бабушка, мне сейчас на тренировку, спасибо, я потом вернусь и поем.

Дядя Майкл в компании Вил и двойнят сидит в гостиной, что-то читает, а те усердно заглядывают в экран его ноута.

— О, Лиз, ну как там дела? — обращается ко мне

— Та так, по-разному.

Он откладывает ноут и встает и подходит ко мне:

— Что случилось? А то я тут прямо зачитался новым опусом Лавлесса и совсем счет времени потерял.

— Есть проблемы с опекой, — шепчу.

— Все решим, — шепчет он в ответ.

Лавлесса? Оказывается, этот гад кроме шляться, пить и соблазнять девственниц, еще что-то умудряется писать. Когда только он все успевает? Какая разносторонняя, блин, личность.

Бреду в свою комнату — надо переодеться. Натягиваю черный купальник с кружевной вставкой и полностью открытой спиной, а с собой беру юбку, гетры и туфли для стандарта. Еще волосы нужно собрать в пучок, а то мисс Рози не любит, когда они распущены, говорит не видит линии шеи. Смотрюсь в зеркало — к тренировке готова, без грамма макияжа выгляжу даже свежее.

Надо попрощаться с дядей Майклом, неизвестно, когда еще увидимся…

— Счастливого Вам пути и передавайте привет Элен и Виллу, позвоните, пожалуйста, как доберетесь, чтобы мы не волновались!

Он обнимает и целует меня. Так хочется спрятаться в его медвежьих объятиях от всего мира… Я почти плачу. Хочется снова стать маленькой… Гоню печаль! Долгие проводы, лишние слезы!

— Ты, Лизка, не раскисай, держись и помни, что не одна!

В танцкласс вхожу решительно, и так пропустила, хоть и причина более чем уважительная. Мисс Рози смотрит на меня грустно, но сразу командует:

— Быстро одевайся и в зал, Макс уже ждет.