Бумажный зáмок

Принцесса все-таки тоже полюбила дракона, хоть это для нее опасно, я даже уверен, смертельно опасно. Что ж дальше? Сможет ли она выдержать его огненный натиск?

Сейчас, мой дорогой читатель, наши герои открыто признали свои чувства! Но достаточно ли этого, чтобы быть счастливыми вместе…

— Лиза, — провожу рукой по ее виску, — как же договор?

— По договору нам не запрещено любить друг друга, и давай подумаем о нем завтра, а сегодня…

— Я понимаю! Просто хочу понять, куда нас все это заведет?

— Вообще-то это была моя фраза. Ты, Мэтт, мне уже в голову залез и мысли мои воруешь? — хлопает меня по плечу.

— Ну что ты, эта фраза запатентована, тут ещё вопрос, кто у кого ворует! — дразню ее коротким поцелуем.

— Понимала, что ты опасен, но не думала, что настолько: пробрался в мою голову, занял мое сердце, завладел телом, куда ещё целишся?

— Я хочу тебя всю заполнить собой!

Даже в темноте парка чувствую, как вспыхнули ее щеки — нужный эффект получен.

— Когда ты перестаешь краснеть от моих слов, птичка? У тебя фантазия работает так, что любой эротоман со стажем позавидует.

— Ничего я не краснела, — пытается протестовать она, — это тебе только кажется.

— Мне кажется, ты меня обманываешь, — я прикладываю губы к ее все ещё горящей щеке.

- Ладно, ты действительно меня смущаешь иногда своими словами, а иногда действиями!

— Вот такими, например, — моя рука скользит под подол ее платья, прикрытый пледом (я специально попросил плед, на случай если птичка замёрзнет).

Она пытается убрать мою руку и плотно сжать бёдра, но для меня это не помеха. Мои пальцы уже пробивают себе дорогу через капрон и касаются тонкой кружевной полоски, отодвигая ее в сторону. Будь мы наедине, я бы зубами разорвал последнюю преграду и впился в ее трепетное лоно.

— Мэтт, не сейчас же! — снова она пытается меня остановить.

Но ее протест меня ещё больше раззадоривает! В полумраке, под пледом мои манипуляции останутся незамеченными для окружающих, только для нас двоих.

— Расслабься и получи удовольствие! — погружаю пальцы, массируя клитор.

— Это неправильно, тут сейчас, — и уже через минуту я чувствую рваное дыхание на моём плече.

Она сама подаётся навстречу мне, ее мышцы сжимают мои пальцы, ещё пару движений и она издает полустон-полувсхлип. И утыкается носом в мое плечо:

— Мэтт, ты очень опасен…

— Если будешь так говорить, я могу все повторить заново!

44. Пробуждение

Лиза

Я практически признаюсь ему в своей любви, и что делает Мэтт! Он целует меня и начинает жёстко приставать. И ненавижу себя, я поддалась искушению, пошла у него на поводу, отдалась вся и тут. Я дала его пальцам взять меня прямо в повозке без намека на стыд.

Скоро секс в публичных местах будет для меня безусловным табу. Ещё немного! Иначе бы будем кидаться друг на друга, несмотря на окружающих. Как дикие животные…

Я слишком поддалась и он добился моей покорности!

Теряю рассудок! Растворяюсь!

Мои колготки испорчены! Я помню, как мой папа еще при жизни подарил маме чулочную фабрику! Видимо неспроста… Колготки так просто не рвутся.

Мэтту вот же нравится все срывать, он не может себя контролировать и испортил мне уже кучу одежды. Это темперамент? Или может желание

разрушать?

Мы на высокой ноте завершаем нашу прогулку в парке. Множественные поцелуи вихрем переносят нас в квартиру Мэтта!

Нет, мне нельзя сегодня оставаться на ночь, хоть и очень хочется!

— Я — в душ! — пытаюсь прикрыть дверь…

— Я с тобой!

— Нет, Мэтт, я сейчас адски устала, даже не понимаю, что со мной. Мозг просто отключается. И да, я тебя очень хочу, но боюсь тебе придется заняться любовью с безжизненным телом.

— Нет, ну так не пойдет, стоило сказать тебе, как тебя люблю и пошло-поехало. Тебе не понравилось наше приключение в Центральном парке?

— Все было прекрасно, просто я уже с ног валюсь! Если хочешь со мной, сможешь рассчитывать только на мытьё и сон, раз уж я остаюсь у тебя!

— Я очень хочу, чтобы ты осталась, но по твоей милости вот он, — указывает на свой стояк, — сведёт меня с ума!

— Мэтт, ты уже большой мальчик, неужели ты позволишь члену управлять своими мозгами?

— Любимая, если бы ты не была такой желанной, — он обнимает меня за талию, привлекая к себе.

Мне кажется потолок кружится, сбивая меня с ног. Мэтью замечает мое полусознательное состояние:

— Птичка, да ты бледнее смерти! Пойдем донесу тебя до ванной, искупаю и уложу! Обещаю не приставать. Он берет меня на руки и укладывает на диван, а сам идет в ванную и набирает воду:

— Лиза, тебе ванну с солью или пеной, — спрашивает он.

— Все равно, дорогой!

— А хочешь, я и бабушке твоей сам позвоню, чтоб не волновалась?

— Ну что ты? Я сама после ванны ее наберу.

Когда вода набралась, Мэтт снова на руках вносит меня в ванну. Усаживает на борт и начинает раздевать. Бережно, как больного ребенка, чтобы не причинить боль! Потом абсолютно обнаженную так же заботливо укладывает в ароматную ванну. Мое тело расслабляется и я с силой держусь за бортики, чтобы не погрузиться под воду с головой.

Он присаживается на пол возле борта и гладит меня по голове:

— Умаялась, моя любимая птичка! Ты у меня такая хрупкая!