Бумер-2

В общем зале кафе было не так жарко, как на кухне, поэтому повар Рифат не спешил возвращаться на рабочее место, он хотел сполна насладиться получасовым перерывом, вкатить еще один стакан гранатового напитка и дать отдых ногам. Вечером, когда жара спадет, здесь будет полно посетителей. Но основная часть его работы уже сделана. Кастрюля с бефстроганов стоит на слабом огне, мясо почти готово. Нажаренные лангеты в духовом шкафу. Ему осталось покрошить овощной салат и винегрет. Все остальное сделает Зинаида Ивановна и официантка Лида, которая выйдет во вторую смену. Сегодня Рифат уйдет из закусочной в пять тридцать, на час раньше обычного, как раз в это время у «Ветерка» останавливается рейсовый автобус. Надо забрать «жигуль» из сервиса и отвести жену к врачу, женская консультация закрывается в восемь, поэтому он успеет.

На кухне радио орало так, что было слышно в зале. Рифат, не любил лишнего шума, он вычитал в одним умном журнале, что громкие звуки утомляют человека, как тяжелая физическая нагрузка. И строго предупредил Зинаиду, чтобы она не врубала шарманку слишком громко. На мгновение Рифату показалось, что его зовет хозяин заведения. Но, видимо, послышалось. Рифат допил напиток, глянул на часы, можно посидеть еще немного, только сначала надо выключить радио. Он поднялся и направился на кухню. Рифат оказался в середине темного коридора, когда услышал какую-то возню в подсобке. И слабый голос дяди Миши. Слов не разобрать, но и без слов понятно: что-то случилось. Возможно, Шубин пересчитывал запасы консервов и неосторожно грохнулся вниз с высокого чурбана.

Рифат дернул на себя ручку двери. Но она почему-то не открылась.

— Михал Палыч, ты там? — крикнул Рифат. — Открывай. Слышь…

В ответ какое-то мычание, звук жестянки, упавшей вниз, подозрительные шорохи. Дверь с другой стороны можно закрыть на хлипкий крючок. Замка тут нет. Рифат поплевал на ладонь, крепко вцепился в ручку, отступил на полшага, резко повернув корпус, рванул дверь на себя. Крючок вылетел из ржавой петли. На мгновение Рифат увидел Шубина и не сразу узнал его.

Тот сидел на полу, привалившись спиной к стояку полки. Лицо распухло от побоев, будто его накусали пчелы, губы вывернулись наизнанку. Рубаха разорвана до пупа, грудь залита кровью. За короткое мгновение Рифат сумел разглядеть нападавших: один — длинный выродок с граблями вместо рук. Второй какой-то квадратный, с тяжелой челюстью неандертальца. Длинный, кажется, оробел, шагнул назад. Но тут из-за его спины вылетел второй малый и ударил Рифата по голове огнетушителем.

Дядя Миша открыл глаза, когда ощутил во рту солено-сладкий вкус крови. Он все еще сидел на полу, кто-то лил воду ему на голову. Шубин застонал и плотнее уперся руками в пол. Сладкая вода пенилась и стекала за шиворот рубахи. Он почувствовал, как в кровоточащие губы с силой ткнули стволом пистолета, заставляя шире открыть рот. Шубин подумал, что через мгновение его не станет, но он так и не узнает, за что был убит.

— Шире открой пасть, — заорал ему в лицо Желтый. — Еще шире. Тварь такая, ни хера не понимает. Ну, тебе говорят.

Шубин приоткрыл рот, ощутив запах горелого пороха и солидола, которым смазывали пистолет.

— Ты был когда-нибудь у доктора? — заорал Желтый. — А почему не умеешь открывать рот? Ну же.

В спину толкал Кубик.

— Дай я его, — горячо повторял он. — Дай я. Ну, какая тебе разница.

— Да пошел ты, — отозвался Желтый. — Слышь, дядя Миша, ты сдохнуть хочешь? Прямо сейчас?

Шубин что-то промычал, хотел помотать головой, но мешал ствол пистолета, который Желтый протолкнул едва ли не в самое горло.

— Тогда так, старик. Слушай внимательно.

Если бы ствол вынули изо рта, Шубин сказал своим обидчикам, что уже платит местному авторитету Постникову за защиту бизнеса. Он не может платить всем без разбора. Потому что денег слишком мало, а желающим прокатиться на дармовщинку — счета нет. У молодых людей будут большие неприятности, когда Постников увидит физиономию Шубина и услышит его рассказ. Неприятности — слабо сказано. У авторитета крутой нрав, и он очень не любит чужаков, которые пытаются кормиться на его территории.

— Мы знаем, что ты платишь Постному, — неожиданно заявил парень. — Теперь все отменяется. Будешь платить нам. То бишь Саше Коряге. Про тем же дням, ту же сумму, что и Постному. Но на пятьдесят процентов больше.

Дядя Миша что-то промычал в ответ. Он не мог сказать ничего со стволом во рту и головой, которая просто разваливалась на части от боли.

— Не понял? — насторожился Желтый. — Ты что-то имеешь против?

Шубин шмыгнул разбитым носом, давая понять, что ничего не имеет против. Желтый вытащил ствол изо рта хозяина заведения, вытер пистолет о штаны дяди Миши и сунул под ремень.

— Мы уходим по-английски, — сказал Кубик. — Не прощаясь. Английский этикет — это сейчас очень модно.