Бумеранг

— Метров пять осталось до контакта и разрядки, — цинично сообщил Бес.

Я крепился из последних сил, чтобы не нахамить ему и не выбежать из этой проклятой печки. К тому же меня долбанул приступ клаустрофобии. Пространства вокруг будто бы стало меньше, темный свод начал плавно опускаться…

Если «жарка» разрядится возле резервуара — я превращусь в горку пепла.

— Артефакт тоже сгорит, — крикнул я наконец. — Не жалко?

— Не сгорит, — уверенно ответил Бес. И от его тона мне стало окончательно погано, братцы.

Я уже слышал, как за стеной шипят капли дождя, попадающие в активную область «жарки». Правое плечо ломило, автомат плясал в руках, пальцы не слушались.

— Пока, бифштекс, — донеслось снаружи.

Спустя полминуты, когда от железного свода повеяло нестерпимым жаром, я рефлекторно отшатнулся в противоположную сторону, задел стволом «калаша» собственный ботинок, споткнулся и обидно растянулся на горячем полу. Контейнер с артефактом зацепился за край рюкзака и раскрылся.

Заветная спиралька выскочила и сверкнула прямо перед моим носом.

Неужели я неплотно закрыт герметичный короб?..

Вспыхнуло.

Волна озона метнулась в ноздри.

Пальцы рефлекторно заскребли по полу, загребая липкую труху…

В первый миг я решил, что сработала «жарка». Но потом обнаружил, что все еще жив и даже не покрыт золотистой корочкой с ржавой панировкой. Произошло нечто иное.

Лента Мёбиуса, которую Бес назвал «бумерангом», налилась вишневым светом, который исходил из ее центра, где плоскости изгибались и соприкасались самыми краешками. Артефакт завибрировал, издал протяжный свист на грани слышимости, еще раз вспыхнул и погас, будто перегоревшая лампочка.

А вот окружающий мир неуловимо изменился. Нечто чужеродное дотронулось до нервных окончаний, сняло слепки с мыслей, втекло, казалось, в самую душу.

Я обратил внимание, как снаружи, за приоткрытой заслонкой, вытянутые капли воды, летящие с неба, замедляют свое движение и взрываются, превращаясь в пар. «Жарка», по всей видимости, начала разрядку. Только… словно бы в замедленном темпе.

Дольше ждать я намерен не был.

На свой страх и риск я подобрал артефакт голыми руками и уставился на него, как на матерого тайпана. Секунда, две, три… Ничего не произошло. Тогда я, подхватив автомат и пистолет, бросился наружу. Будь что будет, а жить охота, как говаривал один мой знакомый.

То, что происходило дальше, я бы не взялся воспроизвести в деталях…

Вывалившись из печи, я резво крутанулся, сориентировался, взял Беса на мушку и приготовился открыть огонь на поражение, но указательный палец так и не сдвинул с места спусковой крючок. Я замер. С бандитом что-то было не так. Он выронил оружие и пятился назад, неуклюже спотыкаясь, ошалело глядя на меня дико расширившимися глазами и хватая ртом воздух. Руки его были заломлены неестественным образом, их словно свело судорогой. В пронзительном взгляде бесновался целый океан отчаяния и первобытного страха, зрачки превратились в огромные чернильные точки. Я решил было, что за моей спиной мутант или еще одна смертельная аномалия, но птичка-интуиция услужливо подсказала: там пусто.

На заброшенном кирпичном заводе были только я и Бес.

Капли дождя превращались в крошечные облачка пара в радиусе метров десяти, что делало картину окончательно фантасмагорической.

Беса продолжало неудержимо волочь в плавильню. Складывалось впечатление, что его тащит за шкирку кожанки чья-то сильная рука. Бейсболка слетела с головы бравого бандита и валялась в мутной жиже возле почившего бульдозера…

Бес так и не сумел выдавить из себя ни слова.

Ни крика.

Ни звука.

Когда измазанные глиной подошвы ботинок скрылись за тяжелой заклинившей заслонкой, «жарка» наконец сработала, мгновенно раскалив печь докрасна и вскипятив окружающие лужи. Из жерла полыхнул короткий язык пламени и сыпанул пепел.

— А вот теперь прощай, братец бифштекс, — сказал я, подбрасывая на ладони загадочный артефакт.

И капли перестали лопаться.

Глава вторая Бар «№ 92»

Возле берлоги Сидоровича стоял железный ящик, наполненный пустой стеклотарой. Дверь, как и следовало ожидать, оказалась наглухо заперта изнутри. Это могло означать только одно: барыга впал в штатный трехдневный запой.

Демоны Зоны! Как не вовремя!

Злой, измотанный и грязный, я несколько минут долбил в железную переборку, надеясь, что старик еще не до конца вошел в штопор или, как он сам это называл, в состояние просветления ума и коллапса печенки. Как результат — я отбил кулак и оцарапал кожу на носке берца, но продолжал упорно колотить в дверь. В конце концов из лагеря сталкеров пришел хмурый охранник Тимур и похлопал меня по плечу. Будь я чуть менее сдержанным человеком, сломал бы ему руку. Но я ж от природы миролюбивый тип, братцы. Не могу калечить людей по первой прихоти…

С разворота я зарядил Тимуру ладонью в лоб. Он ойкнул, но устоял на ногах. А я уже держал его на прицеле «калаша».

— Минор, ты чего, совсем нюх потерял? — Азиат удивленно глянул на меня исподлобья.

— Тимур, открой бункер и проводи меня к Сидоровичу.

— Шеф занят.

— Я в поганом расположении духа, Тимур. Впусти.