Бумеранг

Оставалось одно — зачитываться до одури любовными романами, тайком от матери взятыми в библиотеке. Клава мысленно составила образ того единственного и неповторимого. Ее героем был романтичный, хорошо воспитанный молодой человек, увлекающийся поэзией и обожающий прогулки при луне.

Артем никак не дотягивал до такого эталона. Это был хамовитый, уверенный в себе парень, мечта всех девчонок. И, как ни странно, Клавки — тоже. Поэтому она и стояла здесь уже полчаса, нервно теребя платочек и оглядываясь по сторонам.

Наконец, этот малолетний мачо появился на горизонте. Клавка замерла — пришел все-таки!

— Давно ждешь? — бросил он небрежно и, не дождавшись ответа продолжал: — Пойдем, что ли, чего застыла?

— А куда это мы?

— Здрасьте, больная, что ли? Совсем заучилась! Ко мне, куда же еще. И поторапливайся. Надо успеть пройти в мою комнату, пока папашка за пивом ушел.

Клава опешила:

— Так я думала… мы погуляем в парке. Зачем же к тебе?

— Думать на уроке будешь. Давай, давай, шевели ластами!

В комнате темно, пыльно, накурено. Постель не прибрана.

Клава присела на диван, обводя глазами обстановку, оставляющую неприятное впечатление. Артем вошел развязной походкой, бросил на спинку стула рубашку. У девчонки перехватило дыхание. Она до боли в пальцах сжимала кулачки, вдавливая их в мякоть дивана. Он подошел к ней и, нагло улыбаясь, прошептал:

— Ну что, струсила? Не боись. — Артем обнял худенькие плечики, нащупал бугорки еще не вполне сформировавшейся груди: — Только тихо. Папашка в соседней комнате.

Клава, словно парализованная, застыла в его наглых объятиях. Боялась пошевелиться от стыда и страха. Ее била нервная дрожь, а он уже повалил ее на диван и, закрывая рот поцелуем, торопливо стягивал с нее бельишко.

Клава попробовала сопротивляться.

— Тихо, дуреха. Все нормалек. Не боись, — его прерывистое дыхание не вызвало ничего, кроме отвращения. По щекам катились слезы…

Было очень больно, обидно, стыдно. Хотелось кричать, но за стенкой, как предупреждал Артем, был его отец.

Не было ласковых слов, горячих поцелуев, нежных объятий. Только страх, боль и стыд. Еще — отвращение.

В довершение ко всему вдруг распахнулась дверь и щелкнул выключатель. Комнату залил яркий свет, ослепивший глаза. В ужасе Клавка попыталась натянуть на себя одеяло, но оно запуталось в ногах и никак не поддавалось. Боясь шевельнуться, она приоткрыла глаза, ожидая увидеть разъяренного Тёмкиного отца.

Но в двери стоял прыщавый Колька, друг Артема.

— Ну теперь верю, чувак. Ты выиграл спор, — нагло глядя на несчастную девчонку, громко сказал он.

Клаве наконец удалось натянуть одеяло до подбородка.

Артем, уже застегивал ремень на джинсах.

А ей хотелось одного — провалиться сквозь землю. До ее сознания постепенно доходил весь ужас происходящего. Никакого отца дома не было.

Она зарыдала. Успокаивать ее никто не стал. Они оба вышли из комнаты, весело смеясь. На ходу Артем бросил:

— Одевайся, коза! Провожать не буду.

И все.

Клавка непослушными пальцами застегивала пуговицы на школьном платьице, искала под сбившимся одеялом трусишки.

В висках стучало, лицо горело.

Как бежала через парк, — не помнила.

Мать, не поднимая головы от тетрадок, бросила:

— Что-то ты сегодня засиделась у Таньки.

Клава прошмыгнула в свою комнату, радуясь, что мать не оглянулась на нее. Худенькие плечики сотрясались от беззвучных рыданий, заглушаемых подушкой, в которую она вцепилась зубами, чтобы не закричать в голос…

И без того не особенно общительная, Клавка совсем замкнулась в себе. По-прежнему получала хорошие отметки, чтобы не огорчать мать, по-прежнему читала втихушку любовные романы.

Но уже не ждала рыцаря на белом коне…

Артема ненавидела всей душой, но была благодарна ему и Кольке за молчание, не догадываясь, что они сами до смерти боялись огласки — приближались выпускные экзамены.

Замуж Клавка вышла лет в тридцать. Мать уговорила. Вскоре развелась, узнав, что муж ей изменяет. Мужчин ненавидела всеми фибрами своей души.

Второй раз замуж не хотелось. Как-то не заладилось у нее с сильными мира сего. Хотя по-прежнему обожала почитать перед сном завораживающие любовные истории.

Казалось, она так и застыла в подростковом возрасте, когда прекрасное чувство любви еще ждет ее где-то далеко впереди.

А часики-то давно убежали за ту черту, где романтическим переживаниям уже не осталось места.

А что, если это не так?

Глава 6

Светка — миловидная девушка небольшого росточка, пользовалась у парней успехом. Подружки завидовали ей, что при полном отсутствии вкуса и умения подчеркнуть особенности своего образа, она меняла ухажеров, как перчатки.

Вот только замуж ее никто не звал. А годы шли. Девушка уже отчаялась. Мать гнобила ее, укоряя в неразборчивости и излишней доверчивости.

А Светка была безумно влюблена в Андрея. Он же любил ее подругу Риту. Классический любовный треугольник.

Рита была та еще красавица, да и Андрей не уступал. Уже состоялся сговор, назначили день свадьбы. Хлопоты шли полным ходом.