Бумеранг

– Так, интересно это сон или уже нет?– прокручивал в голове Исаак свои ощущения.– Бок болит, что ли?– он с трудом перевернулся. – Зачем я вообще согласился на эту аферу с лекарством?– голова была очень тяжёлой, будто его опоили клофелином – Чего только со мной в жизни не случалось… но эта задумка изначально показалась мне не очень удачной. Я и так знал, что дети меня не очень жалуют. Но из-за этих камер, теперь я знаю что они вообще не прочь меня убить, ради наследства. – Исаак очень тяжело поднялся и сел. Голова стала ещё тяжелее и закружилась. – Интересно как они себя повели теперь, когда думают что я мёртв?– Исаак самодовольно улыбнулся – Тина молодец, подсказала идею с завещанием. – Он прислушался. В доме было тихо. – Странно,– нахмурившись подумал Исаак, предчувствие, которое никогда не подводило, заставило его предельно насторожиться. Он хотел было позвать Арчи, но подумал что тогда потеряет эффект неожиданности и не увидит удивлённо-шокированных лиц своих детей. Поднявшись, и шаркая ногами, Исаак направился к выходу из комнаты. Голова ещё была чумной, но активность тела восстанавливалась с каждым шагом. Тихонько приоткрыв дверь, он выглянул в ярко освещенный коридор. После темной комнаты у Исаака в глазах появились мотыльки. В ушах стоял гул, и на свету всё пространство вокруг вращалось, покрытое белой пеленой. Случайно пнув что-то твердое, он на ощупь перешагнул и крепко держась за перила начал спускаться по лестнице в гостиную.

– Арчи – прохрипел Исаак еле слышно. Он вспомнил, что доктор предупреждал о потере голоса. Да и жуткая сухость во рту мешала кого-нибудь позвать. К концу лестницы стали видны очертания гостиной, и Исаак направился к обеденному столу, чтобы чем-нибудь промочить горло. Пнул волчью голову и с трудом удержавшись за стол, он наконец сел на свое место.

– Фух, старый пройдоха, ты сделал это без всякой помощи. Так, судя по очертаниям, это мой двенадцатилетний бурбон. Что ж сойдёт от жажды. – Исаак налил в стакан выпивку и залпом осушил его. Жар в груди, постепенно опускался в желудок, давая тепло и приятное ореховое послевкусие. Вдохнув полной грудью, он открыл глаза. На полу кто-то лежал. Зрение стало чётче, но он и в нормальном состоянии ничего не видел дальше двух метров, а сейчас тем более. – Очки, как это я про вас забыл” – Исаак машинально залез в нагрудный карман, но очков не нашел. Он был готов поклясться, что перед ним на полу лежит человек с головой волка. Исаак вновь прислушался к своим ощущениям – Нет, вполне нормально себя чувствую” – думал он, но ощущение тревоги нарастало. Исаак решил, что не стоит делать выводы, толком не разбирая что вокруг – “Очки есть в кабинете. – дал он себе установку и кряхтя поднялся. Ему было уже гораздо легче идти, поэтому скорость его передвижения приблизилась к обычной. На входе в кабинет Исаак остановился. Он почувствовал резкий запах крови и ощутил присутствие смерти. Когда-то в молодости запах крови был обычным делом в его работе, где он пытал людей и вымогал деньги. Поэтому этот запах был пропечатан в его ДНК. Он словно акула, замер на входе в кабинет. Человеческий силуэт возле ног, другой возле камина, третий в углу. Мозг стал активно анализировать. Что-то случилось, нужно срочно найти очки! На ощупь он рыскал по столу, наконец нашел, но они были в чем-то липком. Исаак протер очки о свою белоснежную рубашку, чьей белоснежности позавидовал бы сам белый свет, и наконец водрузил очки на нос.

Мгновенно взглянув по сторонам, он увидел трупы Мари и Пита. Мари в одном нижнем белье, платье в крови на ковре, где лицом вниз лежит тело с простреленной головой – Это явно Кен. Сыночек, что же ты наделал? – Исаак хотел было наклониться, но вдруг вспомнил тело с волчьей головой…

– Так, здесь всё понятно – отстранился он от трупа – У этой шлюшки Мари случилась интрижка с Питом, (проклятый кабель!) а Кен случайно узнал и в приступе ярости убил их. Его самого мог застрелить только один человек – Арчи, у него как раз крупный калибр. – С легкой одышкой Исаак вышел из гостиной. Он сразу узнал на полу свою старшую дочь. Мир пошатнулся. Его главная надежда‚ его замена и опора, она тоже явно была мертва. Всё же непослушные ноги сделали несколько шагов в сторону тела. – Нет, нет, нет…” – сокрушался Исаак, опускаясь на колени перед неподвижной дочерью – Соберись, тряпка! – взяв себя в руки процедил сквозь слезы Исаак. Его лицо вдруг стало пугающе спокойным, как в старые времена. Он привык терять близких людей, и даже теперь его мозг был спокоен и расчетлив.