Бумеранг

- Сынок, иди ко мне, - тихо позвал он в темноту.

Андрейка, узнав родной голос отца, выкарабкался наружу и бросился ему на шею. Он не мог ни говорить, ни плакать, лишь учащенно отрывисто дышал, и всё его хрупкое тельце пронизывала мелкая дрожь.

- Всё, мой хороший. Всё уже закончилось, - крепко прижимая его к себе, шептал Громов.

Пора было уходить отсюда. Шум в квартире мог привлечь внимание ещё бодрствующих соседей, и они могли вызвать милицию. Второй раз может и не повезти. Стас с ребёнком на руках шагнул к выходу. Но в этот момент у продырявленного пулями желтокожего запиликал сотовый телефон. Всё также, прижимая Андрейку к себе, Громов вытащил из кармана плаща убитого сотик и попутно извлёк из него же кожаный довольно пухлый портмоне. Деньги пригодятся в любом случае. Телефон продолжал настойчиво пиликать, но Стас отвечать не торопился. Вышел из комнаты, снял с вешалки в прихожей детскую курточку и женский плащ. Заметил труп очкарика с раздробленным горлом, но останавливаться подле него не стал - ему уже ничем не поможешь. Только на лестничной площадке второго этажа включил связь.

- Чен, твою мать! Ты куда запропастился? Ты взял щенка? - Голос Стрельцова вызвал в Громове волну ненависти. Он ответит за всё!

- Твой ублюдочный поджопник передаёт тебе горячий привет из ада! А ты жди меня! - громко и членораздельно сказал в трубку Стас.

- О, чей голос я слышу! - даже очень обрадовался Василий. - Жду тебя, мой ненаглядный, на своей даче.

Стас ничего не сказал в ответ. Бросил телефон под ноги и безжалостно раздавил его толстой подошвой спецназовского ботинка.

К моменту возвращения Громова, Светлана более или менее пришла в себя. Она хотела что-то сказать Стасу, но он опять оборвал её.

- Не говори ничего. Возьми ребёнка. Накинь на него куртку и сама оденься. Стас усадил на её колени безмолвное дитя, положил рядышком вещи, захлопнул заднюю дверцу, обошёл машину спереди и сел за руль. Автомат пристроил между передними креслами. "Девяносто девятая" завелась без каприз. Отъехав на безопасное расстояние, остановил машину, и устало сложил голову на руль. Вызов брошен. Он должен ехать на последнюю в своей жизни разборку. Но рисковать жизнями двух дорогих ему людей он не имеет никакого права. Их нужно оградить от опасности. Но куда, куда их отвезти? В какое место спрятать? От мыслей отвлёк голос Светланы.

- Стас, это твой сын? - спросила она.

- Да, - не оборачиваясь, ответил он.

В их разговор вмешался отдалённый рёв тепловозного клаксона.

- Света, у тебя есть родственники или близкие друзья? - трогая машину с места, поинтересовался Стас.

- Здесь у меня никого нет. И вообще, есть только дальняя родственница в Южно-Уральском регионе...

Вопрос был решён. "Девяносто девятая", лихо, развернувшись, дала по газам в сторону железнодорожного вокзала.

В кабинет Василия ввалился запыхавшийся и облепленный грязью Кеша. Он прямо искрился от лютой ненависти.

- Скотина! Выблядок поганый! - медведем-шатуном ревел он. - Замочу, скотина!

- Кто? Кого? - Стрельцов едва не рухнул со своего кресла, здорово обескураженный вольготным поведением обыкновенного быка.

- Бригадир, это я не тебе, - перестав дрыгать конечностями, вовремя опомнился Иннокентий.

- Ещё бы мне! - хмыкнул Стрельцов. - Ты откуда такой нарисовался?

Кешу мучила жажда. Облизывая сухие губы, он пожирал глазами графин с водой на столе Василия. Стрельцов догадался о желании Глаголина и позволил ему испить водицы. Осушив полграфина прямо из горлышка, Иннокентий успокоился и очень красочно описал шефу совсем свежий эпизод из своей личной жизни.

- Сдаётся мне, что это и был Громов, переодетый в мента, - в концовке резюмировал он.

- Очень даже может быть, - согласился Василий. - Узнаем от него самого. Чуть позже.

- Не понял? - нахмурился Кеша.

- И не надо тебе ничего понимать. Иди, приведи себя в порядок. Позову, если понадобишься.

Отослав Кешу, Василий по рации связался с охраной на всех имеющихся на даче постах и распорядился препроводить гостя к нему в кабинет. Без оружия, естественно. И желательно без мордобоя. Имел Василий страстное желание напоследок пообщаться со своим заклятым врагом.