Бумеранг

— Уверены, что относятся к делу?

— Да, товарищ подполковник. Есть основания: сотрудницы джинсов на работу не носят, никто не курит. К тому же уборщица перед обедом везде прошлась тряпкой, должна бы заметить.

— Ладно, поверю. Ведите дальше.

…Они осматривают торговый зал второго этажа.

Обычная мирная картина. Кто-то что-то примеряет. Кому-то заворачивают покупку. Несколько человек стоят в очереди.

— В ту субботу было в продаже на что польститься?

— Вполне. Конец месяца, завезли дефицит. Ничего из вещей не взяли.

— Так. Обратимся к записной книжке.

— Обнаружили — у кассы. Чтобы открыть дверь в барьере, надо перегнуться. Я сам пробовал — авторучка из кармана выпала.

— Да?.. Ну здесь ясно. — В сопровождении своего спутника Томин направляется к выходу.

— О мотоцикле известно только, что это зеленый ИЖ с коляской, — говорит Николаев на улице. — А вот откуда наши свидетели, — кивает на кучку людей у обочины шоссе. — Ждали автобуса. Обратили внимание, что трое вывернули от универмага на шоссе около полтретьего. Номер, говорят, областной, но ни буквы, ни цифры назвать не могут.

— Пытались их перехватить?

— Конечно! Сразу сообщили постам ГАИ. Но этот ИЖ как сквозь землю! Только вот там выбоину объезжал и вильнул колесом на обочину. Есть след протектора — узкая полоска сантиметров двадцать длиной.

— Что ж, раз начальство решило, дело мы заберем. Но попрошу составить такую схему: кто из местных где находился во время ограбления и кто кого видел в районе универмага.

— Опросить всех, кто вообще был на улице? — уточняет Николаев, и чувствуется, что не видит проку в подобной затее.

— Совершенно справедливо. Какой понадобится срок?

— Дня три-четыре.

— Вы здесь среди полей усвоили деревенский ритм. Двадцать четыре часа — максимум!

4

Ранним утром на автобазу пришел Томин.

— Вы кто такой, гражданин? — обращается к нему сурового вида мужчина.

— По службе. — Томин предъявляет удостоверение. — Мне нужен шофер Барсуков.

— Сделаем, — мужчина берет под козырек и представляется: — Старший диспетчер. Барсуков! — провозглашает он громовым голосом, вполне обходясь без мегафона. — Барсуков!!

Издали слышится отклик, и мужчина указывает:

— Вон он.

Кивнув, Томин отходит, диспетчер смотрит вслед.

— Жалко парня, если что… — бормочет он. — Работящий, трезвый…

При разговоре с Томиным Барсуков держится спокойно, но с упорством человека, считающего нужным во что бы то ни стало отвертеться.

— Я безвылазно сидел у тещи до пяти часов.

— А забывчивостью не страдаете? Как, Барсуков?

— Нет, не страдаю.

— Страдаете. Римма Гордеева, соседка вашей тещи, в двадцать минут третьего столкнулась с вами у булочной. Еще трое — чуть раньше, чуть позже — видели издали.

— Издали могли и ошибиться.

— Знают они и вас и двойняшек.

— Возможно, выводил ребят проветрить? Да, в самом деле, гуляли. Хорошая была погода.

— Ага, припомнили. Надеюсь, припомните и маршрут прогулки?

— Бродили, где позеленей, без маршрутов. Какая разница?

— Когда нет разницы, не спрашивают. Моя задача — выявить свидетелей. И похоже, вы единственный, кто мог видеть вблизи преступников или их мотоцикл.

— С чего вы взяли?

— Вот схема, прошу. — Томин придвигает Барсукову густо исчерченный лист. — Вас видели, когда вы с ребятами шли по направлению к шоссе. Затем вы свернули на тропинку и неизбежно должны были выйти к задам универмага. Причем как раз в то время, когда воры собирались удрать!

— Товарищ Томин, я отец-одиночка. У меня психология сдвинута: сфокусирован на ребятах. Что вокруг — не замечаю.

— Но вы не слепой. А для нас чрезвычайно ценна любая мелочь, которую вы могли приметить!

— У вас дети есть?

— Не выбрал времени обзавестись.

— Дам напрокат своих. Вы с ними пройдитесь. Один в лужу лезет, другой какую-то пакость в рот тащит. Меня вон люди видели, а я их нет!

— Не преувеличивайте. С Риммой Гордеевой вы поздоровались.

— Машинально. Если б я даже вышел к задам универмага, я бы мог ни мотоцикла не заметить… ни этих самых… Но я не выходил. С середины тропинки мы повернули обратно.

Минутами Томин убежден, что Барсуков врет, минутами — сомневается. Но заставить его сказать больше средства нет.

Тройка заседает в кабинете Знаменского.

— Дело я прочел, — говорит Пал Палыч. — Материала для версий маловато… Вопрос первый: кто наши противники?

— Грабители точно выбрали объект, — берет слово Томин. — Изучили обстановку. Заранее тренировались, это безусловно. От взлома двери до исчезновения уложились в восемнадцать — двадцать минут. Действовали четко и быстро.

— Добавь наглость, — замечает Кибрит. — Средь бела дня.

— Но наглость новичков или наглость людей опытных? — постукивает Пал Палыч карандашом. — Несмотря на четкость, улики остались. Самоконтроль давал осечки.

— То есть ты скорей за наглых новичков? — подхватывает Томин. — В порядке возражения назову известного Сыча. Уж на что был матерый! На что умел заметать следы! А не он ли оставил нам электробритву с отпечатками пальцев? А в другой раз — чистый анекдот — собственный служебный пропуск!

— Ладно, считаем равноправными обе версии. Что по твоему ведомству, Зина?