Бумеранг

– Ну, это уже другой вопрос. Главное решить: нужна тебе новая шуба или нет?

– А ты будто сам не знаешь?

– Да ведь у тебя есть шуба. Неплохая, кстати.

– Ну да, неплохая! Тянет в плечах и в бедрах по швам трещит. Мала давно, а ты все делаешь вид, что нормальная. Другой давно бы купил жене новую…

– Вот я Юрику и ответил: нужна.

– А деньги?

– А что деньги? – пожал плечами Петров и, кстати, пользуясь моментом, спросил: – У тебя к чаю ничего не найдется? Торта там или кекса?

– Ты приносил домой торт? Вспомни, когда это было в последний раз?

– Ну, нет – значит, нет. Ладно. Обойдемся. – Он продолжал с удовольствием делать глоток за глотком, обжигаясь, но и не думая взять блюдце.

– Ну, а деньги? – Люсьен теперь нельзя было сбить с толку. Она хорошо помнила, о чем идет речь. О шубе.

– Деньги?

– Да, деньги?!

– Можно, например, старую шубу продать.

– Кому она нужна?

– Да она же совсем новая.

– Ну и что – новая? Покупали ее вон за сколько, а теперь сколько дадут?

– Нормально дадут. Я с Юриком говорил.

– А он что, специалист по шубам? Что-то я не слышала раньше.

– Специалист не специалист, а ищет для своей сестры как раз такую шубу, как у тебя.

– Уж прям именно такую? – усмехнулась недоверчиво Люсьен.

– Сестра написала: только американскую. Как у тебя. И размер подходит. Дело теперь в цене.

– Он что, у нас хочет купить? – недоверчиво продолжала жена.

– Если ты, конечно, не против.

– А я потом без шубы останусь?

– Почему? Поставишь Юрику условие: эту продаю, но чтобы к зиме достал мне другую – новую!

– Гм… И за сколько он хочет купить?

– За четыреста.

– Ой, много!

– А чего много? Да я бы с такого крохобора, как Юрик Устьянцев, все пять сотен содрал. Уж во всяком случае – четыре с половиной точно. Знаешь, как он к одной невесте в гости ходил?

– Как? – искренне заинтересовалась Люсьен.

– Можно, спрашивает, к вам в гости прийти? Можно, конечно. И вот приходит наш жених: вместо цветов четвертинку водки принес и сто граммов колбасы. Аккуратно так завернуто всё в бумагу.

– Ой!.. – рассмеялась громко Люсьен, всплеснув руками. – Да что это он? Ну, нет денег, уж лучше бы правда цветы купил, чем… Ой, не могу! Уморил! – смеялась Люсьен.

Ох, забылась уж она, отошла; простила мужу поздний приход.

– Так что четыре сотни с него – это еще по-божески. На твоем месте я бы с него четыреста пятьдесят запросил.

– Нет, нехорошо! – Люсьен, кажется, даже руками замахала. – Она новая пятьсот стоила. А сейчас… Четыреста и то много.

– За меньшее я не отдам, – набычился Петров.

– Ну, ладно, ладно, – поспешила с согласием жена. – Только не передумает ли Юрик?

– Я ему передумаю! – Петров вытянул над столом кулак и с силой сжал его. – Видела? Вот так! Если не хочешь, незачем людям голову морочить.

– Это конечно… Ой, скорей бы! Он когда позвонит? Прямо загорелось что-то внутри. Терпения не хватает.

– Завтра позвонит. Только ты смотри – держись с ним строго. Если не пообещает новую шубу – все, мол, разговор окончен. И чтоб четыреста рублей – не меньше. Поняла?

– Ой, ну конечно, за кого ты меня принимаешь?

…Это была одна из самых мирных и счастливых ночей супругов Петровых. Спали крепко, сладко, обнявшись даже во сне.

На другой день позвонил Юрик Устьянцев.

– Иди, тебя, – позвал Петров жену. Юрику он буркнул в трубку: «Старик, все в порядке. Действуй…»

– Здравствуй, Юра! – Голос у Люсьен немного поигрывал, чувствовалась в нем свежесть и доброта. Доброта и полнота жизненных ощущений.

– Здравствуй, Люсьен! Давненько не виделись. Как Виталька?

– Представляешь, вчера вернулся из школы: «Мама, мне кол поставили!» Я руками всплеснула: «Кол? За что?!» А чего, говорит, такого, Кольке Петуху, это Петухову, на уроке пулькой в глаз закатал… Я так и ахнула!