Бумеранг

— Решить задачу. — Я задумываюсь на пару минут. — Из Каира и Александрии навстречу друг другу вышли два верблюда. Александрийский — с опозданием на двадцать минут, но он быстрее в два раза и с утра немного переел комбикорма. Насколько он будет ближе к Каиру, чем второй, когда они столкнуться лбами?

Девушка морщится, перебегает взглядом с меня на дорогу и обратно. У меня возникает ощущение, что в голове у нее запускается дизельный генератор. Спустя пару минут попутчица выдавливает:

— На т-треть от расстояния между г-городами?

— Господи, да что ты за шляпа, — я вздыхаю. — Тут же простая геометрия — когда они встретятся, то окажутся в одной точке. То есть, на одном расстоянии. Ну?

«Альпен Гольд» полуиспуганно-полувиновато кивает.

— Д-да, так, наверное.

— Ладно. — Я смотрю на пистолет. — Мне предстоит чудесный концерт, так что дам второй шанс, — снова размышляю с минутку. — В запертой комнате две бутылки: шнапс и рябиновый спотыкач. Что первое ты откроешь?

Глаза у девушки становятся круглые-круглые.

— А если не п-пью?

— Тебе просто нужно что-то выбрать и открыть.

— Но з-зачем?

— Потому что… Господи Боже, потому что у меня в руке пистолет размером с твою голову!

«Альпен Гольд» снова хныкает, и я повторяю трюк «рукоятка-ухо».

— Ну? Что первое ты откроешь?

— Ш-шнапс?

Я шумно выдыхаю и приставляю пистолет к груди красотки. Так крови меньше. Правда-правда.

— Дверь. Дверь ты откроешь первой.

Двести пятьдесят две минуты до моего счастья. Дождь стихает, лес сменили поля, а девушка с «нежданчиком» молча катаются по багажнику. Кажется, жизнь налаживается.

К слову. Когда я укладывала «шоколадку», то снова заметила инициалы «D.O.A» на куртке трупа. Нашито вручную, но зачем? ФИО? Нет, русские люди вышивают инициалы по-русски. Загадка? «D.O.A» или «Мертв по прибытии» — есть такой триллер середины прошлого века, мы с братом и сестрой смотрели как-то. Мужчина приходит к врачу, узнает, что отравлен, и расследует собственную смерть. Какая связь? Яд — плесень? Труп в моей машине искать своего убийцу?

Или здесь загадка? Если да, то ответ мне искать и искать — в клубе многие увлекаются старыми детективами, головоломками, кроссвордами и ребусами. Я вспоминаю последний разговор с Виктором. Когда же это было? Месяцев шесть назад. Потом Виктор покончил с собой — самостерся из мира, исчез, как исчезают голоса в тумане.

Виктор. У каждого серийного убийцы… нет, у каждого человека есть самый жуткий кошмар из прошлого. Триггер, переключатель — называйте, как хотите. Кнопка, которая превращает вас в чудовище. Для нас с сестрой кошмаром был Петр. Милый брат, который раздавил волю двух сердец и превратил их детство в непрекращающийся кошмар.

Однажды Виктор нашел меня и предложил помощь. Может быть, увидел жажду крови в моих глазах, может, почувствовал родственную душу, не знаю.

— Я спасу вас от брата, а ты взамен станешь мне помогать, — так Виктор сказал.

Мне оставалось кивнуть, и на следующий день мучителя освежевали. Сестра так и не узнала причину смерти.

Я вспоминаю, как мы рыдали на похоронах, и ежусь от холода. Обожаемый брат — чудовище — снова брат; лишь шаг от любви до ненависти.

Шрамы на теле можно залечить, прикрыть; шрамы на сердце не проходят никогда. Меня они изувечили, превратили в монстра, сестру обошли стороной. Наверное, хорошо, что есть такие люди — люди, которые не сломаются, сколь бы страшно не было.

Я выдаю себе очередную самопощечину. Хватит, прошлое, изыди.

Но откуда же тело?

В ближайшей деревне обнаруживается козье молоко, козьи шарики, козий сыр, козьи сапожки. Запаски? Нет, никаких запасок. Разве шо от трактора.

— Не подбросите до Черной речки? — спрашивает деловитый мужчина. Костюм; немного шатен, немного седой; на вид лет сорок. Актер? Историк? Прохвост? Да, явно последнее.

— Нет, боюсь, это не самая лучшая идея.

Прохвост саркастически улыбается — так, наверное, улыбаются еноты с высшим образованием, когда тащат у вас из-под носа еду.

— Боитесь?

— Не то слово, — я киваю несколько раз для верности.

— Меня?

— Себя.

— Я взрослый мальчик, который может помочь в Черной с колесом.

Ладно, возьмем, на енота похож.

Мы оставляем деревню позади, и попутчик расслабленно вытягивается. Иногда он принюхивается и недовольно морщит нос.

— Я тут страховку на дом делал.

— И как? — видите, я сама вежливость.

— Не страхуется.

— Печально.

Дорога круто взбирается на холм — там стена облаков и порой выглядывает бледное, как пастила, солнце. Я скупо улыбаюсь.

«Мертв по прибытии». Нуар-фильм пятидесятых, переснят в восемдесят восьмом. И? Может быть, шифр? 1950 и 1988. Эм. 38 лет разницы.

Нет, бред.

Зайдем с другой стороны: способ убийства.

Лайза и Кровавые Сестры — дрель и бензопила, авторские подписи — гербарии. Эта троица еще постоянно ссорится об авторских правах и ненавидит меня из-за хорошей внешности. Женщины — страшная сила.

Дмитрий Темкин использует опасную бритву; подпись его — смерть в ванной и слова на запотевшем зеркале.

Валет — душитель, он обычно бросает карты на тела. Однажды мы подрались из-за жертвы. Ну да, с кем не бывает.