Бумеранг нелюбви. Рассказ

Ночь прошла без сна. Она все не могла понять, почему кошка исчезла, а главное – как? Окна, двери были закрыты…

Под утро отчетливо услышав кошкино мяуканье, она подскочила на кровати, холодный пот пробил все тело. И тут же раздался звонок телефона.

– Мама, у нас беда! – голос сына буквально подкосил ее. – Пропал Санечка.

Сердце на секунду остановилось, а потом расширилось до размеров всего тела, кровь ударила в глаза.

– Как же это, – глухо выдавила она, плохо понимая, что говорил сын.

Опустив трубку она отупело просмотрела в стену несколько часов.

«Невестка в больнице, старший сын у друзей. Санечка – младшенький, ему всего 5 месяцев. Как же это…» – мысли кружили по кругу.

Медленно сползла с кровати, упала ничком. Долго она еще плакала и билась головой о пол. Вдруг ее поразила чудовищная мысль: а что если цепочка событий последних дней одна: а ее поступок с котятами и чей-то поступок с ее внуком – два разных ее конца…

Еле дождавшись утра, она пошла в церковь. Ей не нравились тамошние бабки – уж больно настырно с советами лезут. Да и батюшка ей не нравился – строгий такой, разговоры не поддерживает. Но сейчас она это пересилила в себе. Ей нужно было, чтобы тот, кто знает о Боге больше чем она, опроверг ее теорию.

Батюшка выслушал ее, покачал головой.

– Подвижники церкви указывают нам, что на человеке, лежит долг заботиться о всяком творении, и потому всякий вред, без нужды нанесенный животному противоречит закону благодати…

Марья Степановна хотела гарантий. Но батюшка говорил о вещах отдаленных и прямого ответа не давал.

– Что мне делать то, – заливаясь слезами, не выдержала Марья Степановна.

– С Богом так не получится. Вы ему – он вам: так не бывает. Если Вы хотите помощи Божией, Вам надо жизнь изменить.

Марья Степановна была готова на все. Услышав, что начать нужно с покаяния, она насупилась.

– А в чем кается то? Вон другие пьют, гуляют, аборты делают, убивают и ничего..

– Но ведь Вы пришли ради себя и своих детей? И ведь именно этот поступок Вас угнетает?

– Хорошо, я во всем каюсь, делайте, что нужно в таких случаях, – торопливо потребовала она. – Так Вы отпустите мне грех то?

Батюшка вздохнул.

– Отпущу, кто я, чтобы Вам отказывать. Но хочу, чтобы Вы поняли. Не имеет это силы, если в своем сердце вы остаетесь уверенны, что ничего плохого в этом поступке нет. Грех слезами раскаяния омывается. Пока Вы не оплакиваете свои поступки всем сердцем, не получиться исповеди…

– Да у меня внук пропал, а вы мне тут о кошках плакать предлагаете! – разозлившись, Марья Степановна развернулась и вылетела из церкви, ругаясь на ходу. – Плакать ему подавай…

Весь путь домой неслась на крыльях злобы.

Информбюро в полном сборе сидело на лавочке.

– Степановна, ну что лохмандейка твоя появилась? – весело крикнула соседка с 42-й, картавя набитым семечками ртом.

Марья Степановна мгновенно вкопалась ступнями в асфальт, всем телом развернулась и как будто впервые посмотрела на свору злоязычниц.

– Да отцепитесь вы! – прокричала с чувством и побежала дальше.

Бывшие соратницы выкатили глаза и как по команде открыли рты, из которых выпали нерасщелканные семечки.

Дни тянулись тоскливо и медленно. Сын звонил дважды в день. Полиция отвергала одну версию за другой. И с каждым звонком сын сообщал подробности.

Вторник – требования о выкупе не поступало, значит не похищение с целью выкупа. Среда – в стране нет ни одного ребеночка его возраста в очереди на трансплантацию – значит не похищение с целью использования органов.

Четверг – версии о похищении с целью усыновления либо мести отпадали тоже, в силу несхожести с моделями поведения в таких случаях.

Каждый звонок вызывал в Марье Степановне дикий страх и невероятную надежду. В каждый разговор с сыном она намеревалась рассказать ему о кошке, о сне и о связи этих событий. Но боялась, что сын сочтет ее психику слишком слабой и перестанет посвящать ее во все события. Физик, материалист и воинствующий атеист сын бы конечно высмеял ее. Но она точно знала, она чувствовала связь этих событий каждым нейроном своего мозга.

И она вспомнила про лучшего друга сына, когда то худого и мечтательного очкарика, а ныне заведующего лабораторией и степенного ученного. Он знал о случившемся – расстояние не сказалось на их дружбе с сыном.

Он обрадовался ее звонку, но она сразу перешла к изложению своей версии. Он внимательно слушал ее, молчал, сопел, листал какие-то бумаги. Потом прошептал: надо поразмыслить и отключил связь.

Вечером он приехал с еще одним мужчиною.

«Не психиатр ли?» – подумала она, поискала глазами санитаров за их спинами. Но гости мирно устроились на кухне.

Гости долго наперебой объясняли ей какие то термины, но ее очумелый вид, наконец, их остановил.

– Все просто, – подытожил друг сына. – Если вы совершаете что-то с материей в одном месте, то что-то аналогичное происходит где-то во вселенной. Это закон вселенной открыт физикой давно. Но вот почему так, и как на это влиять – наука пока не поняла.

Она поняла. Они еще что то ей говорили, но она видела только движения губ, звуки как в вате глохли и не доходили до нее.