Бумеранг (СИ)

— Это она. Узнал, как только увидел.

Игорь подобрал бутылку, отпил, не чувствуя вкуса и спросил, с трудом сдерживаясь, чтобы не застучать зубами:

— Сейчас где?

— Отвёз в частную, на Шаболовке. Гарь, приезжай, а, — вдруг забормотал Мишаня, — я не могу, у меня руки трясутся, приезжай, я тебе адрес скину сейчас…

Что он там бубнил дальше, Игорь уже не слушал. Он бегом спустился к выходу, попутно цапнув пальто и вылетел за порог. Погода стояла самая мерзотная, мелкий противный дождь просачивался за шиворот. В любой другой ситуации Игоря бы за дверь не выгнала даже великая нужда, но сейчас он даже не обратил внимания, что по пути к гаражу шлёпает по лужам в домашних тапках, забрызгивая штанины грязью. Пикнул сигнализацией, схватился за ручку и прыгнул за руль, забыв, что должен быть слишком пьяным, чтобы вести. Весь алкоголь его организм переработал в шок. Хорошо, хоть пробок нет, от него до больницы минут двадцать по пустым дорогам. Игорь стискивал руль и гнал, будто от его скорости зависела чья-то жизнь.

Первое время он часто видел её во сне. С всегдашней солнечной улыбкой, радостную, а через секунду — с чёрными потёками туши и полным отчаяния взглядом, от которого хотелось вывернуть себя наизнанку. Они с Мишаней никогда случившееся не обсуждали, да и виделись всё реже, но никто из них ничего не забыл. Нельзя такое забыть, даже если очень стараться.

Мишаня встретил его в холле больницы, нервный и бледный, одёргивающий манжеты и ворот пальто безо всякой на то нужды. Не слишком изменился с последней встречи, только завёл пижонскую светлую бородку. Интеллигент вшивый, подумал Игорь с лёгкой неприязнью. Профессорский сынулька.

— Какая палата? — спросил Игорь без предисловий.

— К ней пока не пускают, спит…

— Сейчас пустят, не ссы.

И пустили. Дар убеждения отлично работает в связке с деньгами. Оцепенев в дверях, Игорь молча смотрел на лежащую в больничной койке девушку, странным образом избегая её лица. Сзади пыхтел и рвался Миша, пытаясь сдвинуть бывшего друга с дороги или хотя бы пропихнуть вперёд.

— Ты застрял, что ли?

Игорь как очнулся. Сделал шаг вперёд, другой. Ноги так тряслись, что он всерьёз побоялся упасть. Черты узнавались даже сквозь гематому на половину лица — оплывшую, лилово-фиолетовую, как космос. Золотистые волосы, потерявшие былой блеск, спадали на другую половину. Длинные, ниже плеч. Раньше Юлька таких не носила, любила покороче, которыми так задорно встряхивала в школьных коридорах. Осторожно, будто опасаясь спугнуть, Игорь приблизился. Мозг тормозил, считывая информацию с опозданием в несколько секунд. Он сперва увидел продолговатые следы на шее и только потом понял, что это от пальцев. Разбитые губы, синеватые ногти на пугающе тонких пальцах. Игорь потянулся откинуть прядь слица, разглядеть получше — и тут же отдёрнул руку, словно его током шибануло. Не посмел. Отступил в сторону, давая Мишане сделать это вместо него.

Для проформы. Они оба сомнений никаких не питали, но всё равно замерли — она. Игорь узнал бы её и через тридцать лет. Её черты, частично искажённые побоями, навечно отпечатались у него в памяти. Точёные скулы, выразительные дуги бровей. Её губы. Её глаза.

Чувствуя, что начинает задыхаться, Игорь слабым голосом сказал:

— Я не понял, как ты её нашёл?..

— Она… Врач говорит, её изнасиловали, — будто не услышав, сказал Миша. Он даже головы не повернул, всё смотрел и смотрел. — Ты бы видел… В рванине какой-то, грязная, как… Как бомжиха какая-то. Я думал, крыша поехала, галлюцинации уже вижу. До сих пор отойти не могу.

Дальше причитания Игорь слушать не стал, взял его под локоть и вывел за дверь.

— А говорят, дважды в одну воронку… — криво ухмыльнулся он и сам себе ужаснулся. Это от стресса, наверное. — Это, что же… — Он запнулся, не в состоянии произнести. Выдавил через силу: — Второй раз, получается?

— Может и не второй, — темнея лицом, ответил Миша. Он снова дёрнул воротник. Игорю захотелось дать ему по рукам. — И не пятый. Она бездомная. Бездомная, молодая и красивая женщина. Думаю, не нужно объяснять, что с такими случается на улицах без защиты. — Он стиснул переносицу. — Помнишь, она в актрисы всё хотела? И ведь стала бы, точно бы стала, чёрт. Гарь, — Миша вцепился дрожащими пальцами ему в предплечья, — это же из-за нас? Это мы виноваты?

— Чушь, — выплюнул Игорь. — Херню несёшь. С чего это?

— У тебя память отшибло, что ли? — взвился Миша. — Ты мне сам тогда затирал, что её родаки в ментовку не пойдут. Мэрские выборы на носу, а тут такой скандал! Ладно бы в кусты на стройке утащили или в парке где, а то — нажралась на выпускном и пустилась во все тяжкие. Никто бы не поверил, что не сама запрыгнула. — Он понизил голос, заметив, как из соседней палаты высунулся какой-то мужик: — Я же не просто так, я справки наводил потом. Её куда-то отправили почти сразу, ни в ВУЗах не всплывала, нигде. Исчезла. Маменька с папенькой сплавили свою проблему, как и не было. И вот она здесь, посмотри.

— Хочешь сказать, её из дома выгнали? — Игорь скривился. — Это кем надо быть вообще?