Бумеранги (СИ)

- Милый, я тебя знаю почти четыре года. Ты всегда очень ласковый. Ты никогда не делал мне больно. Хотя учитывая нашу разницу в росте, это поначалу меня волновало.

«А если бы сделал?»

- Костя, тогда тебя бы здесь не было. Я могу поиграть, - она крутит плечиками, и соблазнительно, словно машинально, касается кончиком пальца губы. - Но когда определено «стоп» слово. И под особое настроение. И лучше после пары порций виски.

«Понятно. Я… Спасибо за честность. Мне нужно идти. Я опаздываю».

- Куда? Ты ведь только пришел. Не бросай меня одну, я уже на стенку лезу от скуки.

«У меня планы на вечер. Прости».

- Понятно, - она искренне грустнеет. - Все равно молодец, что приехал. Если хочешь, давай сходим куда-нибудь?

Я даже мешкаю, так странно услышать от нее подобную глупость. Куда мы пойдем вместе, кроме как в Банк крови? Совсем сдурела. Ее любовник - известный политик и бизнесмен, да меня без всякой травли закопают живьем, если засвечусь на людях в обществе его женщины.

Она догоняет меня у входной двери:

- Костя, ты идешь к той юной блондинке, да? С которой был в Банке крови? Я вас видела недавно вместе. Симпатичная, мне она понравилась.

«Мы недавно познакомились».

- Молодцы, я рада за тебя.

Но по тону и интонациям кажется, что вовсе не рада.

Глава 35

Элен

Этот глухонемой социопат не пишет мне сутки, и только Богу известно, как сильно в моей тишине не хватает его молчания. Всю прошлую ночь он снился мне. Не оставляет ни на минуту, мучает.

И вроде бы все хорошо, Костя пообещал, что вытащит Кристину из геймерского плена, но видя, как тяжело ему дается с ней общение, я начинаю переживать. И впервые за долгое время не за Кристину, а за кого-то другого. За него.

***

Торопясь в фитнес клуб, я вспоминаю, как, заметив его дурное настроение после донации, осталась с ним ночевать снова. Мы медленно целовались в темноте, обнимали друг друга. Я думала о том, что люблю его. Хотела и одновременно боялась произнести это вслух.

Наверное, если бы его отец запретил сыну играть в компьютерные игры так много, мы бы сейчас имели перед глазами совсем другого Костю, не таскающего в кармане кастет, не хранящего в машине пару бит, и не готового в любой момент кинуться в драку, чтобы обозначить свое право на жизнь.

Он сильно переживал, пока вез свою собаку в ветлечебницу, я была с ним, переводила его объяснения ветеринарам. В такие моменты он - сильный, смелый, богатый - со своим севшим телефоном, мятым блокнотом и ручкой, кажется беспомощным и уязвимым. Ели бы не я, ему бы пришлось потратить много времени на писанину, объясняя проблему, и хорошо, если бы кто-то согласился ее внимательно прочитать.

Тогда, наблюдая за ним возле полуживого Акцио, я впервые подумала о том, что, возможно, Косте проще бы жилось, будь он последним говнюком. Возможно, поэтому он периодически пытается им стать. Но вот проблема, не получается. А раз не получается, у нас есть шанс выбраться из зыбучих песков, в которые провалились.

***

Передо мной подъезд Кристины, возле которого припаркован чистенький «Ровер». Костя стоит рядом с машиной, мрачно смотрит в мою сторону. Трофимов за рулем.

Разовский нервно курит, с удовольствием и нетерпением втягивает в себя табачный дым, подольше задерживая дыхание, словно давая ему получше усвоиться, перед тем как выпустить обратно в атмосферу.

Быстро подхожу к нему и, на волнах эмоций, вытаскиваю сигарету из его рта. Быстро оглядываюсь, но урны поблизости нет, поэтому сажусь на корточки и тушу ее об асфальт, засовываю в карман. Он, конечно, оторопел от такой наглости. Недоволен. Приподнимает брови, я всё жду улыбки, но ее не следует. Костя хмурится, достает и пачки новую и зажимает между губ, подносит ко рту зажигалку. Он так сильно втягивает щеки, когда затягивается, а мне так жаль его здоровье, молодые сильные легкие, которые он глупейшим образом портит, что снова забираю сигарету, проделываю с ней то же, что и с первой.

- Хочешь, я тебя буду целовать каждый раз, когда ты потянешься к этой дряни? - спрашиваю с надеждой, умоляюще сводя брови. Обычно он всегда смеется, когда я таким образом прошу о чем-то, но в этот раз невозмутим. Холоден. Не подступиться.

«Куда? - смотрит в упор: - Целуй, раз заикнулась», - говорит, опуская взгляд вниз. Быстро проводит рукой по животу вниз, дернув большим пальцем ремень. И это обидно. Настолько пошло и жестоко, что отступаю на шаг. От разочарования руки опускаются. Настроение мгновенно портится, едва удается сдержать слезы. Привыкнуть к его колким шуткам непросто. Он бывает разным. Какой же из двух настоящий?

«Извини, это было грубо. Не должен был. - Он берет меня за руки и притягивает к себе. - Ты мне нравишься. Если бы тебе так сказал кто-то другой, я бы его покалечил», - говорит он мне, невесело улыбаясь одним уголком рта. - Я… - он снова смотрит куда-то вверх, жестикулирует будто нехотя, делая над собой усилие. - Мне… - прижимает руку к груди, - сложно доверять кому-то. Прости, я просто не понимаю, откуда ты такая взялась. Странная, до дурости смелая. Я стараюсь, но у меня не получается».