Бунин и Набоков. История соперничества

Читаешь предисловие к этой небольшой книжке и невольно вспоминаешь начальные страницы «Имени розы» Умберто Эко: молодой интеллектуал крутит роман со взбалмошной красавицей и одновременно погружается в дебри филологических изысканий.

История личных и творческих взаимоотношений двух лучших прозаиков русского зарубежья – тема напрашивающаяся, но, странное дело, до сих пор почти не привлекавшая пристального внимания биографов и интерпретаторов текста. Теперь этот пробел заполнен. Шраер не только разместил в своей книге, одно к одному, интереснейшие свидетельства о соперничестве Бунина и Набокова, обнаруженные им в архивах, мемуарах и газетных подшивках, но и сумел объединить все эти свидетельства в целостную картину, рассматривать которую читатель будет с удовольствием и немалой пользой для себя.

Особо следует поблагодарить Шраера за то, что он не поддался соблазну выступить в роли адвоката для автора «Весны в Фиальте» и прокурора для автора «Генриха» (и наоборот). Да, Набоков иногда предстает на страницах книги не слишком деликатным насмешником, готовым отпустить циническую шутку ради красного словца. Да, Бунин порой выглядит желчным стариком, орлящим свою речь похабными замечаниями. Но ведь оба они были сложными и по-настоящему крупными людьми, а биограф, задним числом защищающий одного от другого, выглядел бы комично и нелепо.

Может быть, так показалось только мне, но книга Шраера оставляет нераскрытой (не знаю, сознательно ли?) одну важную биографическую загадку: чтó же все-таки произошло между Буниным и Набоковым после отъезда последнего в США, почему холодноватые, но корректные отношения двух писателей, какими они были в конце 1930-х годов, переродились во взаимную, не скажу, ненависть, но, безусловно, очень сильную антипатию? Здесь мне чудится какое-то пропущенное звено, удастся ли его когда-нибудь обнаружить, не знаю.

Сопоставительные разборы текстов Бунина и Набокова, предпринимаемые в книге, остроумны и доказательны. С ними часто хочется спорить, но ведь это не недостаток, а достоинство. Самые ценные построения чужой мысли для нас как раз те, что будят собственные, пусть и полемические, соображения.

Олег Лекманов, литературовед