Бунин. Жизнеописание

«В 1900 году, когда Иван Алексеевич писал поэму „Листопад“, он жил в Огневке… Писал он на маленьком столике из некрашеных тесин, стоящем у окна. На столе, помню, всегда (в этот период) лежали ободранные, без обложек, книги стихов Фета, Майкова и др., в Огневке Иван Алексеевич постоянно гулял по одной и той же дороге (вечером) — на запад, к железной дороге. Он говорил, что очень любит ходить к железной дороге, потому что это вызывает у него воспоминания о путешествиях, юге, что он любит больше всего в жизни» ^[209].

В августе Бунин отправился в Москву, где пробыл до 6 сентября. Здесь он отдал «Листопад» для октябрьской книги «Жизни» и передал В. Я. Брюсову в издательство «Скорпион» сборник стихов (вышедший в 1901 году под заглавием «Листопад»). Поэма «Листопад» здесь напечатана с посвящением М. Горькому — «по его — Горького просьбе» ^[210].

Пятого сентября, довольный успехом переговоров с издателями, он уехал на две недели в Петербург. Остановился у А. М. Федорова.

Двадцать первого сентября Бунин сообщал Телешову, что возвращается в Москву — очень ненадолго. В этот приезд он бывал у О. Л. Книппер, присутствовал в Художественном театре на первом представлении «Снегурочки». Ольга Леонардовна писала Чехову 30 сентября, что после премьеры «Снегурочки» актеры ужинали в «Континентале», «были Горькие и Бунин, кутили до 5-го часу утра. Бунин был и у нас, принес мне свою книгу» ^[211].

В начале октября он уехал в Одессу — остановился не у Цакни, а у В. П. Куровского (Софиевская, 5).

Одиннадцатого октября 1900 года Бунин отправился вместе с Куровским в заграничное путешествие. 10-го он писал Юлию Алексеевичу: «Еще в Одессе, задержал Куровский. Уезжаем завтра… едем на Берлин прямо в Париж, откуда через Вену» ^[212].

Вечером 29 октября (10 ноября н. ст.) [213]они приехали в Швейцарию ^[214].

Восемнадцатого ноября нового стиля Бунин писал Брюсову из Rigi-Kulm: «Был в Альпах Бернских, в Гриндельвальде и Мюррене, на большой высоте, в снегах и зимней горной глуши, совсем перед вечным лицом Финстерааргорна и Юнгфрау. Теперь провожу вечер на высоте более 2000 метров, совсем в снегу, на Риги-Кульм. Взошел без проводников, один, по дикой дороге. — Хорошо!» ^[215]

25/12 ноября он писал брату из Мюнхена:

«Мюнхен прелесть, картины Бёклина замечательны. Еду сейчас в Вену, вечером буду там, — там день, затем в Дрезден — тоже день, и домой!» ^[216]

Семнадцатого ноября 1900 года Бунин сообщал брату: «Сегодня, 17 ноября, возвратился в Петербург… Выеду отсюда или послезавтра, то есть в воскресенье, или в понедельник 20-го, то есть 21-го буду в Москве» ^[217].

В середине декабря Бунин был в Огневке, немного хворал ^[218].

После 20 декабря — опять в Москве, 21-го он заходил к О. Л. Книппер-Чеховой.

Ольга Леонардовна писала об этом посещении 23 декабря 1900 года М. П. Чеховой: «Был у меня Бунин, узнал из газет, что я больна, пришел. Сердится и негодует на тебя, что ты его не известила, ему так хотелось ехать с тобой (в Ялту. — А. Б.). Какой-то он растерянный, глаза болезненные, не знает, куда себя деть. Говорит, что поедет или в Ялту, или в Ниццу. Я его сильно уговаривала ехать в Ялту» ^[219].

По-видимому, именно в этот свой приезд в Москву Бунин в последний раз встретился с Толстым. В декабре 1902 года он говорил К. И. Чуковскому, бывшему в то время корреспондентом газеты «Одесские новости»: «Как-то в прошлом году прохожу я по Арбату, смотрю — в темноте Толстой. — Здравствуйте, Иван Алексеевич. Почему вас не видать? Я растерялся как школьник. Просто не знаю, куда шапку свою девать» ^[220].

Однако зимой 1901/02 года, как следует из этих слов Бунина, встреча произойти не могла. Толстой жил в Крыму и в Москву не приезжал. Позднее декабря 1900 года она также не могла произойти, так как Бунин 28 декабря был уже в Ялте и пробыл там январь и почти весь февраль, а в своих воспоминаниях он свидетельствует, что встретились они зимой, «в страшно морозный вечер» ^[221].

Позже Бунин так рассказал об этой встрече:

Лев Николаевич спросил, пишет ли он что-нибудь. Бунин ответил:

«— Нет, Лев Николаевич, почти не пишу. И все, что прежде писал, кажется теперь таким, что лучше и не вспоминать.

Он оживился:

— Ах, да, да, прекрасно знаю это!

— Да и нечего писать, — прибавил я.

Он посмотрел на меня как-то нерешительно, потом точно вспомнил что-то.

— Как же так нечего? — спросил он. — Если нечего, напишите тогда, что вам нечего писать и почему нечего. Подумайте, почему именно нечего, и напишите. Да, да, попробуйте сделать так, — сказал он твердо.

Так видел я его последний раз» ^[222].

Двадцать восьмого декабря Мария Павловна сообщила из Ялты А. П. Чехову: «Бунин приехал и остановился у нас внизу» ^[223].

Бунин вспоминал об этих днях:

«…Мария Павловна пригласила меня жить у них „до возвращения Антоши“. Я согласился, некоторое время мы жили втроем, а потом я остался вдвоем с Евгенией Яковлевной (матерью А. П. Чехова. — А. Б.).

Теперь я из письма Чехова к матери узнал, что Антон Павлович был доволен, что я гощу у них.