Бунин. Жизнеописание

Кроме обычных мест, посещаемых туристами, Герасим водил его в частные дома, к гречанкам необыкновенной толщины, похожим на родственниц Цакни, любезно угощавшим его вареньем со студеной водой, где-нибудь на Золотом Роге.

Византия мало тронула в те дни Бунина, он не почувствовал ее, зато Ислам вошел глубоко в его душу…

Я считаю, что пребывание в Константинополе в течение месяца было одним из самых важных, благотворных и поэтических событий в его духовной жизни.

После женитьбы, после разрыва с женой, после беспорядочной жизни в столицах, Одессе и даже Ялте он, наконец, обрел душевный покой, мог, не отвлекаясь повседневными заботами, развлечениями, встречами, даже творческой работой, подумать о себе. Отдать себе отчет в том, как ему следует жить.

Он взял с собой книгу персидского поэта Саади „Тезкират“, он всегда, когда отправлялся на Восток, возил ее с собой. Он высоко ценил этого поэта, мудреца и путешественника, „усладительного из писателей“…

Бунину было в эту весну всего 32 года…» ^[257]

Путешествие длилось немногим более двух недель. Оно дало материал для рассказа «Тень Птицы».

Бунин много путешествовал по Востоку. Он писал впоследствии: «Я тринадцать раз был в Константинополе…»

О поездке в Константинополь Бунин писал Найденову 3 июня 1903 года:

«Я чрезвычайно доволен, что попал туда, жалею только, что пробыл там очень мало времени, и даю себе слово непременно побывать в Турции еще раз. Что же касается деревни, то я смотрю на нее не как на место удовольствия, а как на „келью творчества“. Впрочем, я из этой кельи уже удрал раз: был, как вы знаете, в Москве и в Нижнем Новгороде.

В Звенигород к вам непременно приеду. Случится это, по моим расчетам, числа 20-го июня» ^[258].

Лето Бунин прожил в Огневке у Евгения и у Полушниковых в Глотов, в сентябре отправился в Москву (жил в меблированных комнатах в доме Густа — Хрущевский переулок, дом 5).

Он не пропускал собраний «Среды», был желанным гостем на вечерах у Телешова и не менее желанным у Чеховых.

Двадцатого сентября в Петербурге он присутствовал на двадцатипятилетием юбилее литературной деятельности Короленко. Были на юбилее также Куприн, Горький, Н. К. Михайловский.

Впоследствии Бунин рассказывал о своих встречах с Короленко корреспонденту газеты «Южная мысль»:

«Жил он в Петербурге возле греческой церкви в деревянном 2-х этажном доме с мезонином, доме глубоко провинциальном (к провинциальному В. Г., кажется, вообще питает большую склонность).

В длинные петербургские вечера я и забирался к В. Г., с которым мы долго и много беседовали на литературные темы.

Однажды, помню, мы целый вечер говорили о Толстом.

В. Г. говорил о Толстом с благоговением.

Слушая его, я упивался и тонким анализом учения Толстого, и образностью речи В. Г.

Помню, в этот вечер Короленко подарил мне свою книгу, на которой сделал надпись: „Вечер. Пески. Долгие разговоры“.

Затем с В. Г. я встречался в Москве.

Что я могу сказать о В. Г. Короленко?

Радуешься тому, что он живет и здравствует среди нас, как какой-то титан, которого не могут коснуться все те отрицательные явления, которыми так богаты наша нынешняя литература и жизнь» ^[259].

В октябре 1903 года Бунин приезжал в Нижний Новгород. 10–11 октября Горький сообщал оттуда: «На днях здесь будет Бунин, обещал привезти свой рассказ» ^[260]— для сборников «Знание».

Пятнадцатого октября в Нижнем Новгороде Бунин выступал на литературно-музыкальном вечере с чтением своих произведений.

Пробыл он там примерно неделю, а затем вернулся в Москву.

Девятнадцатого октября 1903 года Академия наук присудила Бунину Пушкинскую премию за «Листопад» и «Гайавату» ^[261].

В Москве Бунин узнал от Ольги Леонардовны о новой пьесе А. П. Чехова «Вишневый сад», рукопись которой она только что получила.

Двадцать третьего октября у О. Л. Книппер-Чеховой, где был и Найденов, «Бунин читал свой перевод „Манфреда“, а я, — писала она Антону Павловичу, — подчитывала остальные роли…» ^[262].

Литератор и художник, режиссер Художественного театра Л. А. Сулержицкий писал Чехову 25 ноября 1903 года:

«Видел у Ольги Леонардовны Бунина. Сидел мрачный и ругал Россию „Азией“. Он пришел с несостоявшегося собрания любителей русской словесности» ^[263].

В декабре 1903 года Бунин встретился с приехавшим в Москву Чеховым. Он вспоминал впоследствии:

«Ежедневно по вечерам я заходил к Чехову, оставался иногда у него до трех-четырех часов утра, то есть до возвращения Ольги Леонардовны домой… И эти бдения мне особенно дороги» ^[264].

Бунин старался развлечь Чехова, рассказывал о себе, — говорили и о брате Чехова Александре — образованном и, по словам Антона Павловича, необыкновенно талантливом человеке.

Чехов высоко ценил Бунина как писателя. Он писал А. В. Амфитеатрову 13 апреля 1904 года о рассказах Бунина «Сны» и «Золотое дно», напечатанных в сборниках «Знание»

1903 года под общим заглавием «Чернозем»: «Есть места просто на удивление» ^[265].

Перед своим отъездом за границу он говорил Н. Д. Телешову: