Бунин. Жизнеописание

Шестого ноября Бунин писал брату с Капри: «Милый Юлий… На Капри мы уже шестой день, устроились сравнительно дешево и очень, очень уютно, приятно… С „Шиповника“, отсрочившего мне присылку „Суходола“ до 15 января, нечего и требовать до этого дня… А что до Красноперого (прозвище А. М. Горького. — А. Б.), то необходимость ходить к нему выбивает из интимной тихой жизни, при которой я только и могу работать, мучиться тем, что совершенно не о чем говорить, а говорить надо, имитировать дружбу, которой нету, — все это так тревожит меня, как я и не ожидал. Да и скверно мы встретились: чувствовало мое сердце, что энтузиазму этой „дружбы“ приходит конец, — так оно и оказалось, никогда еще не встречались мы с ним на Капри так сухо и фальшиво, как теперь!» ^[537]

Девятнадцатого ноября (2 декабря) Бунин писал Е. И. Буковецкому: «Живем мы отлично, отель в очень уютном теплом месте, комфорт хоть бы и не Италии впору. У нас подряд три комнаты, все сообщаются — целая квартира, и все окна на юг, и чуть не весь день двери на балконы открыты, слепит солнце, пахнет из сада цветами, гигантским треугольником синеет море… Изредка бываем у Горького — он все за работой, да и мы очень много сидим: Вера и племянник переводят, я правил прежние рассказы — то есть сокращал, выкидывал молодые пошлости и глупости — для нового, дополненного издания первого тома» ^[538].

На Капри Бунин много писал, по его выражению, жил в «адской работе» ^[539], «строчил все время, как черт — правил я свои рассказы для издания, Хлюп (прозвище Н. А. Пушешникова. — А. Б.) переводит, Вера тоже. Бываем изредка у Горького. Стало, — не сглазить, — легче» ^[540].

Горький писал Е. П. Пешковой 14/27 декабря: «Живет здесь Бунин и превосходно пишет прозу» ^[541].

Вера Николаевна сообщала Ю. А. Бунину 12/25 декабря 1911 года: «Работаем, насколько хватает времени. — Стали брать у учителя уроки итальянского языка. Я делаю успехи…

Теперь Ян усиленно редактирует Диккенса» ^[542].

В заметках для автобиографии Бунин указал даты написанных на Капри рассказов: 28–30 ноября — «Сверчок», в конце ноября — «Хорошая жизнь», в середине декабря — «Смерть», в конце декабря закончил «Веселый двор», начатый в Глотове. Все это он читал у Горького. «Хорошая жизнь», по словам Веры Николаевны, у «Горького имела большой успех» ^[543].

«Веселый двор» Бунин читал, когда встречали «русский» Новый год — 31 декабря ст. ст. 1911 года, — по словам Горького, «превосходно написанный рассказ о матери и сыне… Долго спорили, — пишет он, — о русском народе и судьбах его…» ^[544]. На чтении присутствовали Коцюбинский, Черемнов и Золотарев.

Седьмого января 1912 года П. А. Нилус писал Бунину на Капри: «Спасибо за присланный рассказ „Смерть Моисея“ <„Смерть пророка“>, читали „Сверчка“ в „Ежемесячнике“. И воистину прочел с удовольствием. Ах, молодец, чудесно написано и до такой степени не похоже на наших любезных писателей, точно ты из другого теста слеплен. Ах, хорошо!» ^[545]

Двадцать шестого декабря (8 января) 1911 года в гостях у Горького Бунин познакомился с поэтом А. С. Черемновым, печатавшимся в «Знании». Черемнову было «лет тридцать, — пишет Пушешников, — он болен чахоткой и приехал сюда лечиться, кажется, по приглашению Горького. Это высокий сероглазый, несколько тошно-язвительный человек в пиджаке-блузе с широким поясом. Он помешан на В. Соловьеве, на его стихах, и читал их потом за ужином. Мы сидели рядом с ним, держался он свободнее и непринужденнее, чем все другие русские. У Ивана Алексеевича скоро завязался с ним спор. Иван Алексеевич отрицал значение стихотворного искусства В. Соловьева». Ужин прошел оживленно, произносились тосты. Бунину «Горький пожелал написать две тысячи повестей, вроде „Деревни“, и тысячу рассказов вроде „Хорошей жизни“» ^[546].