Бункер. Иллюзия

— И ты полагаешь, что середина опустеет? — прищурилась Маклейн.

— Да, если средние захотят горячего обеда. Или им придется сидеть в темноте.

— А я думаю, что они выйдут на лестницу и станут сплетничать и гадать, что это за суматоха. И у нас на пути будет еще больше народу.

— Тогда мы им скажем, что идем наверх устранять проблему!

Нокс ощутил нарастающее отчаяние. Проклятый пес снова сидел на его ботинке.

— Наверх, чтобы устранить проблему? — Маклейн рассмеялась. — Скажи лучше, когда в последний раз такое имело смысл.

Нокс подергал себя за бороду. Он не мог понять, откуда взялись сложности. Их было много. Они целый день готовились и делали оружие. Они настучат по головам этим компьютерщикам, жалким коротышкам вроде Бернарда, которые только и умеют, что просиживать задницы и долбить по клавишам, как секретарши. Им нужно лишь подняться и сделать это.

— Есть идеи получше? — осведомился он.

— Нам необходимо все время помнить о последствиях. Что произойдет, когда вы забьете несколько человек насмерть и кровь начнет капать через решетки? Ты хочешь, чтобы люди жили в страхе, что подобное повторится?

— Я хочу, чтобы пострадали только те, кто лгал. Это все, чего хочет любой из нас. Мы все жили в страхе. В страхе оказаться снаружи. В страхе стать чистильщиком. Боялись даже говорить о лучшем мире. И все оказалось ложью. Система была устроена так, чтобы заставить нас склонить головы и смириться с ней…

Джексон гавкнул и стал поскуливать, мотая по полу хвостом, похожим на шланг с забившимся соплом.

— Думаю, когда мы сделаем дело, — продолжил Нокс, — и начнем говорить об использовании наших знаний и технологий для исследования мира, на который мы прежде лишь смотрели, это кого-нибудь вдохновит. Черт, даже я чувствую надежду. Неужели ты ничего не ощущаешь?

Он опустил руку и почесал голову пса — тот сразу затих. Какое-то время Маклейн смотрела на него, потом кивнула, соглашаясь.

— Мы пойдем, когда отключат свет, — окончательно решила она. — Сегодня вечером, прежде чем вернутся разочарованными те, кто ушел посмотреть на результаты очистки. Я поведу отряд со свечами и фонариками, пусть это выглядит как добровольная миссия, возглавляемая снабжением. Ты пойдешь через два часа с остальными. Посмотрим, сколько мы сможем пройти, прикрываясь байкой о ремонте, прежде чем столкнемся с проблемами. Надеюсь, очень многие останутся наверху или вернутся ночевать на средние этажи слишком уставшие после восхождения, чтобы обращать внимание на суматоху.

— В начале ночи движения будет меньше, — согласился Нокс. — Возможно, мы не наткнемся на большое сопротивление.

— Нашей целью будет атаковать Ай-Ти. Бернард все еще играет в мэра, так что его, вероятно, там не окажется. Но или он придет к нам, или мы поднимемся за ним, как только тридцатые окажутся захвачены и усмирены. Не думаю, что он будет серьезно сопротивляться, когда его этажи станут нашими.

— Согласен, — сказал Нокс. Хорошо было иметь план. И союзника. — И, знаешь… спасибо за все.

Маклейн улыбнулась.

— Ты толкнул неплохую речь для смазчика. И, кроме того, — она кивнула на пса, — ты понравился Джексону, а он почти никогда не ошибается. Во всяком случае, в людях.

Нокс посмотрел вниз и понял, что до сих пор чешет лохматого дурачка. Он отдернул руку. Пес задышал, приоткрыв пасть и глядя на него. В соседнем помещении кто-то рассмеялся, приглушенные голоса механиков смешивались с голосами снабженцев. Помимо смеха, Нокс слышал, как гнут стальные прутья, как куют металлические полосы, делая их острыми, как машины для изготовления заклепок штампуют пули. И понял, что Маклейн подразумевала под верностью. Он увидел ее в глазах глупого пса — ради него тот сделает что угодно, нужно лишь попросить. И бремя ответственности сдавило ему грудь. Ответственности за всех, кто испытывал такие же чувства к нему или Маклейн. Нокс решил, что тяжелее этого бремени нет ничего.

44

И смерти бледный стяг еще не поднят.

Расположенная ниже ферма наполняла лестничный колодец мощным запахом гнили. Джульетта все еще была сонной, когда спустилась и ощутила эту вонь. Она понятия не имела, сколько времени проспала — казалось, что несколько дней, но могло пройти и несколько часов. Она проснулась, лежа щекой на решетке, которая отпечаталась на коже, — встала и немедленно отправилась вниз. Желудок сводило от голода, запах с фермы гнал ее дальше. К двадцать восьмому этажу вонь стала настолько плотной, что Джульетте начало казаться, будто она плывет сквозь нее. «Это запах смерти», — решила она.