Бункер темных душ (СИ)

— Окей, ничего страшного, я подожду и так, — отмахнулся Август, и Одри в паре с Энтони вышли со склада.

— Тебя проводить? — предложил Макс.

— Я сама найду дорогу, — фыркнула та на него и отправилась дальше. Разминувшись с инженером у мужской душевой, Одри прошла мимо гнетущих комнат и заперлась в женской душевой. Здесь было стерильно, довольно мило и спокойно. Белая плитка и безупречная чистота. Сбоку были крючки с полотенцами и столиком для вещей, тут даже была сушилка для полотенца, а в углу виднелась герметичная душевая кабина, на случай, если захочется поплавать. Раздевшись и накидав одежду на сушилку для полотенец, девушка зашла в кабинку, и включила душ.

Как же хорошо было сполоснутся от всей той гадости, в которой она чуть ли не плавала. Эх, пропало то место преступления, словно его и не было… Теперь это погребённые пеной заснеженные равнины с холмами…

Вдоволь расслабившись, и распарившись, Одри хотела было выйти отсюда. Вот только ручку заклинило. Осмотревшись вокруг, девушка вдруг осознала, что вода не сходит, и находится сейчас на уровне колен. Попытавшись было отключить подачу воды, она ужаснулась оттого, что вентиль сломан. Это было явно очень плохо и кем-то подстроено. Но самым кошмарным было для нее увидеть, что по ту сторону запотевшего стекла находится тёмный силуэт, и это при том, что она закрывала за собой двери…

Глава 9 Презумпция вины

Нет, нет нет, она не могла стать очередной жертвой, не сейчас и не при таких обстоятельствах. Она же в шаге от поимки загадочного убийцы, надо было только понять, как все было на самом деле, соединить в единый пазл, распознать ложь и определить преступника, уличить чёртового перевертыша…

Одри пыталась выбить дверь, или на худой конец разбить стекло, но оно предательски не поддавалось, а силуэт по ту сторону стекла молчаливо стоял и наблюдал за происходящим. Девушка даже закричала от безысходности, но всё бестолку, сколько бы она ни старалась, сколько бы ни кричала, ничего не получалось. Никто не пришёл её спасать, а вода всё продолжала подступать… Все, что оставалось — сдаться и безысходно стучать головой о стенку душа.

Очнулась девушка в тесном темном помещении, которое едва освещалась через горизонтальные просветы впереди. Она помнила это место, это был их старый шкаф. Осмотревшись по сторонам, девушка нашла внизу, слева на полу, старую коробку с её поделками из конструктора оптических иллюзий. Сразу нахлынули воспоминания, о том как она просила у родителей купить этот набор юного обманщика, к которому прилагался огромный том с инструкциями, которые она от корки до корки прочла.

Немного понюхав, Одри учуяла знакомый аромат выпечки и, осмотрев полки, нашла чуть приоткрытый пакет со смесью для выпекания кексов.

— А я и забыла, что для своего секретного кекса она добавляла чуточку любви и огромный пакет купленной смеси, которую скрывала и выдавала за домашнюю… — но легкий монолог и лицезрение старых вещей вроде заброшенного в угол вязаного свитера, что скорее напоминал ковер, прервал разговор снаружи.

— Я так больше не могу, Ольга… — раздался взволнованный голос отца, девушка замолчала и попыталась вглядеться в щели, чтобы лучше все разглядеть.

— Не можешь что? — спросила мать в ответ.

— Я не могу больше каждый день смотреть и лгать ей в лицо… — сказал тот, присаживаясь на кровать и обхватив голову руками.

— Я не прошу тебя лгать… Просто нет необходимости посвящать ее в определенные детали, — так же спокойно ответила мать.

— Определенные детали? Это так ты называешь свои эксперименты над дочерью?! — отец стукнул рукой об прикроватную тумбочку. — Что ты сделала с Одри?!

— Не смей разговаривать со мной в таком тоне! Я сделала то, что должна, чтобы спасти нашу дочь! — повысила голос мать.

— То, что должна? Мать должна была круглосуточно присутствовать у её больничной палаты после аварии! Мать не побоялась бы смотреть на то, во что превратилась наша девочка. Мать бы присутствовала бы при том моменте, когда врачи объявили клиническую смерть… — Одри, как тогда, после этих слов ощущала нож в груди, ибо она не слишком вдавалась в подробности своей выписки из клиники и не знала, что была мертва.

— Но в конечном счете именно я ее спасла… Ей тогда была нужна не мать, а мои научные наработки. — возразила та с грустью на лице.

— Вот только ты отказываешься называть их, ссылаясь на договор о неразглашения… Но по правде мы оба знаем что ты совершила что-то запретное или противозаконное…

— Как будто в этом есть что-то плохое. Я воевала с болезнью моей дочери и в конечном счете я победила. На войне все средства хороши, особенно если они ведут к победе!

— Проблема не в том, что ты ее спасла, а в том, как стала к ней относиться после этого… Ты все меньше и меньше видишь в ней свою дочь, оставляя лишь результат твоего эксперимента.

— И к чему ты клонишь, хочешь развода?