Бунт на «Кайне»

«…Медицинская комиссия рекомендовала восстановить лейтенанта-коммандера Квига в его должности. Не установлено никаких признаков психического расстройства. Из этого следует, что действия обвиняемого были следствием полного незнания медицинских фактов и крайней неосмотрительности при выборе решений, вызвавших весьма серьезные и далеко идущие последствия… Эти выводы распространяются в значительной мере на поступки свидетеля, вахтенного офицера лейтенанта Кейта. Свидетельские показания Кейта не оставляют сомнений в том, что он не противился действиям обвиняемого, а скорее, охотно соучаствовал в них.

Командование считает, что все детали этого дела не оставляют места для разумного сомнения…

…В данном случае произошла судебная ошибка, в силу которой офицер избег наказания за совершение серьезного проступка, что создает опасный прецедент. Тот факт, что корабль был в опасности, не смягчает, а, напротив, усугубляет ответственность обвиняемого. Именно в момент опасности военно-морская дисциплина должна особо строго соблюдаться, тем более старшими офицерами на корабле… У корабля должен быть один командир, назначенный правительством, и отстранять его в неустановленном порядке без доклада об этом высшему по рангу представляет собой акт превышения власти со стороны второго по должности офицера.

Этот тезис подчеркивается, а не ослабляется статьями 184, 185 и 186 применительно к тем крайне редким обстоятельствам, когда исключения могут быть сделаны, и мнение Военно-морского министерства в этом отношении выражено в них со всей ясностью и определенностью».

В приложенных документах высшие инстанции полностью присоединились к заключению КОМ-12.

«Да, я тоже согласен, — думал Вилли. — Выходит — принято единогласно. По крайней мере в том, что касается дела лейтенанта Кейта… Бедный Стив».

Он вынул из ящика красную картонную папку с зажимом, в которой он держал все документы, касающиеся его карьеры военного моряка. Там лежали один поверх другого его заявление о зачислении в Ферналд-Холл, документы о зачислении на «Кайн», приказ о производстве в офицеры, документы о продвижении по службе, его заявление о переводе на подводные лодки, на транспорты боеприпасов, в подразделения обезвреживания мин, в школу изучения русского языка — все заявления, которые он подавал в моменты отчаяния в тот год, когда командовал Квиг, и на которые Квиг не давал своего согласия. Он аккуратно присоединил к ним приказ о награждении вместе с дисциплинарным взысканием, думая при этом, что его правнуки смогут когда-нибудь поразмыслить на досуге над этой непоследовательностью.

Три недели спустя, утром 27 октября, Вилли сидел в своей каюте, закутавшись в форменный плащ, и читал «Мысли» Паскаля. Книгу он вытащил наугад из чемодана, стоявшего у его ног. Воздух, врывавшийся в открытый иллюминатор, был сырой и холодный. Из иллюминатора были видны невзрачные портовые здания, а за ним унылые топкие отмели Байонны, утыканные нефтяными резервуарами. Прошло уже три дня, как «Кайн» стоял на приколе в доке со снятыми пушками, без всяких боеприпасов и топлива. Оформление бумаг было закончено. Их путь подошел к концу. Через полчаса должна состояться церемония выведения корабля из состава флота.