Бунт османской Золушки

– Скажи, чтобы прислали ко мне Айше. Или как там ее теперь? Шекер Пара. Будь с ней ласкова. Нам надо, чтобы она уговорила Ибрагима не начинать эту войну.

– Но тогда она возомнит себя здесь главной! Она всего лишь фаворитка! А я – хасеки!

– Турхан, уйми свою гордость. Как бы хуже не было. Вспомни Османа!

– Хорошо, – Турхан закусила губу. – Вы знаете, что эта развратница повсюду велела повесить зеркала? В покоях моего супруга.

– Пусть ее. Лишь бы войны с Мальтой сейчас не было. Потом мы урезоним наглую фаворитку.

– Как бы потом не было хуже, валиде. Сегодня зеркала, а завтра что?

– Скажи, чтобы ее прислали. Ступай.

Валиде устала спорить с девчонкой. Эти неугомонные хасеки дерутся за сына, словно голодные псы за сахарную кость. Сколько подарков он им дарит, сколько денег отсыпает из казны, а им все мало! Женщины погубят Ибрагима!

…Когда вошла Шекер Пара, валиде уже успокоилась. Надо железной рукой навести порядок.

– Проходи, садись, – она кивнула толстухе на место у своих ног. Та помедлила, но подошла и села, где ей указали. Валиде эту заминку отметила. – Я слышала про зеркала. Это правда?

– Повелитель так пожелал, – зеленые глаза фаворитки хитро блеснули.

– И даже на потолке зеркала?

– Это вызывает желание у падишаха.

– А ты на что?

– Я лишь его верная раба, – насмешливо сказала Шекер Пара.

– Я прощу тебе выходку с зеркалами, если ты отговоришь султана от войны с мальтийцами.

– А разве вам это не под силу, валиде?

– Дерзка ты больно стала. Не забывайся. Ты еще не хасеки.

– У меня как раз есть для вас радостная новость, валиде. Я беременна! – гордо объявила Шекер Пара.

– А почему мой сын мне это не сказал? – недовольно спросила Кёсем-султан.

– Я только что была у повитухи, сердце мне подсказало, что задержка по-женски у меня неспроста, и я шла к султану, чтобы его обрадовать. Потому что, как я и думала, мы с падишахом зачали ребеночка, – Шекер Пара ласково коснулась ладонью своего объемного живота. – Я знаю, что это сын. Уверена. Но получилось, что вы первая узнали.

– Вот эта новость и поможет отвлечь Ибрагима от войны. Скажи, что мы устроим большой праздник. Придумай еще какую-нибудь забаву. Я тебе дозволяю.

– Польщена вашим доверием, валиде, – но в голосе Шекер Пара вовсе не было смирения.

Кёсем-султан еле сдержалась. Когда Ибрагим переменит решение насчет войны с госпитальерами, она рассчитается с дерзкой девчонкой.

– Ступай. Я жду, что мой сын смягчится, – она сделала жест рукой, давая понять, что аудиенция окончена.

Шекер Пара грациозно поднялась. «И как только она с таким огромным весом умудряется быть изящной и желанной для Ибрагима, искушенного в любовных утехах? – невольно подумала Кёсем-султан. – Не иначе она дьяволица. Предупреждал меня Джинджи…»

Сахарок с поклоном попятилась к дверям. Она была довольна. Валиде признала ее власть. Что до войны, то она и в самом деле не нужна. Кизляр-ага убит, это главное. Цель достигнута. Отец и сестры могут вернуться в Стамбул. А они с Исмаилом строить планы, как обогатиться.

У нее появилось сладкое чувство, как при виде сундуков, набитых золотом. Крышки приоткрылись, и монеты заманчиво сияют. Осталось только запустить руку в один из этих сундуков… Потом в другой… В третий…

Она удивилась, когда стражник у дверей в султанские покои заступил ей дорогу:

– Падишах занят государственными делами.

– Но у меня для него важная новость!

– Никого не велено впускать!

– Хатум, – брат был настороже. Услышав ее голос, он вышел из своей комнаты, смежной с покоями султана.

Шекер Пара скромно прикрыла вуалью лицо до самых глаз и, приблизившись к султанскому пажу, шепнула:

– Я беременна. Только что узнала.

– Отличная новость! – обрадовался Исмаил. – Я сам спрошу у повелителя, желает ли он принять сейчас фаворитку.

Стражник не посмел заступить дорогу любимому ичоглану падишаха. Исмаил нашел султана все еще пребывающим в гневе:

– Хорошо, что ты здесь, Исмаил. Иди и немедленно узнай, когда будет малый Совет. Или нет: вели срочно собрать Совет. Не будем ждать до завтра. Я объявляю мальтийцам войну!

– Кое-кто пришел, чтобы сообщить вам радостную новость, – низко поклонился Исмаил.

– Кизляр-ага воскрес? Или мне вернули моих наложниц без всякого выкупа? – зло посмотрел на него султан.

Исмаил отметил капли пота на лбу и расширившиеся зрачки. У падишаха, похоже, начинается очередной приступ бешенства. Он в ярости из-за того, что мальтийцы захватили его женщин. Хоть ни к одной из них Ибрагим давно уже не прикасался, а к некоторым так и вовсе ни разу. Но это его собственность, часть его гарема. Да над ним же весь мир будет потешаться! Вот чего он боится. Показаться слабым правителем.

– Довольно плохих новостей, повелитель, – вкрадчиво сказал Исмаил. – Ваша фаворитка ждет за дверью. Выслушайте ее. А потом я пойду к главному визирю и передам, чтобы Совет собрали немедленно.

– Хорошо, пусть Шекер Пара войдет.

Исмаил скользнул взглядом по увешанным зеркалами стенам. Сестра такая выдумщица! Она и сейчас что-нибудь придумает. Эта война не нужна никому. Славы в ней не снискать, один позор. А положение правящей династии и без того шаткое.