Бунт османской Золушки

И в тот же вечер, почти уже на закате прибыли в Топкапы новые наложницы. Исмаил тайно наблюдал из окна султанского павильона, как все они, необъятных размеров женщины, закутанные так, чтобы не было видно даже их лиц, цепочкой шли в сопровождении черных евнухов от Ворот Приветствия по одной из боковых аллей к воротам в Гарем. Там их осмотрят сначала калфы и разделят на годных и негодных.

Годные останутся в гареме, а кого-то даже и близко не подпустят к святая святых: покоям падишаха. Отошлют в Старый дворец или вообще на невольничий рынок. Служанки должны быть проворными, а какое проворство у толстух, которые и ходят-то с трудом? Некоторые из прибывших сегодня женщин весят под двести килограммов! Но одного этого мало, чтобы понравиться султану, поэтому девушек сразу разделят. Прошедших же отбор тщательно осмотрят в лекарском павильоне, потом самых красивых, здоровых и смышленых будут готовить для султана.

Исмаил невольно напряг зрение, пытаясь разглядеть возможную соперницу сестры. Пока еще он может повлиять на выбор главной калфы.

Две или три из девушек были даже толще, чем Сахарок, что с тревогой отметил Исмаил. А сестра сейчас больна. Она вынуждена уступить свое место на супружеском ложе другой. Борьба за власть еще только начинается! Хорошо, что валиде считает его своим союзником. Исмаил не был удивлен, когда наутро его позвали в сад, сказав, что там его ждет сама Кёсем-султан.

Она сидела в шатре, откинувшись на подушки, но при виде него распрямилась и приняла царственную осанку. Дочери, Айше-султан и Фатьма-султан, гостили сегодня у валиде и, когда Исмаил появился в конце аллеи, привстали, чтобы пересесть в глубокую тень. Евнухи и рабыни тут же подхватили подушки, чтобы поудобнее устроить султанш и спрятать их от взгляда молодого мужчины. Который хоть и был хранителем покоев самого повелителя, но по этикету обязан был держаться подальше ото всех женщин правящей династии.

«Главное, что она меня видит», – подумал Исмаил, приосанившись. Он очень надеялся, что застанет сегодня в саду Фатьму, поэтому оделся к лицу. Хотя мужчине не пристало заниматься своей внешностью подобно женщине. Ради Фатьмы Исмаил готов был пренебречь условностями и почти час провел перед зеркалом. Султанша заинтересована, и надо подогреть ее внимание.

– Ты сияешь, как майское утро, Исмаил, – не удержалась валиде, которая тоже заметила, как он сегодня необычайно хорош. – Твои глаза сегодня цвета молодой травы, хотя на дворе глубокая осень. Ты счастлив, что стал хранителем покоев?

– Да, валиде, – он низко склонился. – И не смею желать большего, только служить моему султану и вам.

– Что ж, настало время. Подойди ближе.

Он заметил, как подалась вперед Фатьма, жадно разглядывая его и приспустив с лица вуаль. Айше тоже заинтересованно взглянула на нового хранителя покоев. И ревниво покосилась на незамужнюю сестру: неужто Фатьме, в отличие от нее, достанется в мужья молодой красавчик? Она так смотрит, словно хочет его съесть!

Исмаил, стараясь быть почтительным, приблизился к валиде.

– Фаворитка давно больна, и мой сын пожелал принять другую женщину. Через два дня, в ночь с пятницы на субботу, она пройдет по Золотому Пути. Обучать ее некогда, но ты за всем проследишь. При малейшем неуважении ты поставишь девушку на место. А если сочтешь, что она слишком уж дерзка, избавишься от нее. Мне нужна такая, чтобы была послушна, как овечка и податлива, как воск. Она заменит Шекер Пара. В каком настроении сейчас мой сын?

– Скучает. По-моему, он привязался к своей новой хасеки.

– Хасеки! – фыркнула Кёсем-султан. – Сейчас всяк носит титул, какой ему вздумается! Только мы избавились от Джинджи, который вздумал называть себя ходжой и назначать главных визирей, да еще и казнить неугодных ему пашей! Запустил по локоть руку в казну! Теперь эта Шекер Пара! Она не должна больше войти в покои падишаха!

– Но если он так пожелает, валиде? – вкрадчиво спросил Исмаил, сердце у которого замерло. Он невольно покосился на Фатьму-султан, которая сразу же стала так далека.

– А ты на что? Я хочу, чтобы к моему сыну отныне входили только те, кто угоден мне! Коль ты теперь хранитель покоев!

– Как пожелаете, валиде.

– Говорят, Ибрагим доверяет твоему вкусу. Выберешь девушку сам. Запомни: это высшее доверие, какое только может быть. Я отобрала с десяток самых послушных и неглупых рабынь. С тех пор как погиб кизляр-ага я неспокойна за гарем. Аги дерутся за влияние, за то, кто займет место главного евнуха. Я хочу, чтобы ты поставил их на место. Ты теперь главнее их всех. Посредник между султаном и его гаремом. Если я прикажу тебе убить – убей. Надеюсь, ты мне верен? – Кёсем-султан впилась в него зрачками своих пронзительных светлых глаз.

– Да, валиде, – он низко поклонился.

– Я уже наделала много ошибок. Мне не надо было церемониться с этими девчонками, которые теперь стали хасеки. Довольно с меня. Отныне я буду безжалостна, а ты – карающий меч в моей руке. Есть у тебя какие-нибудь желания? Верная служба должна быть вознаграждена. Не стесняйся, Исмаил, проси чего хочешь.