Бунт пупсиков

– А надо было с бензопилой гоняться?

– Нет! Но руку же ты Косте разрабатываешь, когда он не хочет? Вот и тут: когда ты говоришь «нет», это должно быть сразу «нет», а не «нет-да-нет-да». Если ты знала, что уступишь с конфетами, тогда надо было сказать: «Мне все равно, когда вы съедите конфеты. Сами решайте!» Тогда не было бы непослушания!

Мама вздохнула. Она прекрасно знала, что Катя права, но одно дело быть строгой в теории и совсем другое – видеть перемазанные шоколадом рожицы и притворяться, что тебе крайне важно, когда там чего съели – до ужина или после.

– Хорошо… В другой раз так и сделаю! Ты, кстати, тоже конфеты ела!.. – сказала мама.

Катя смущенно почесала нос.

– Про меня мы не будем! – сказала она быстро. – Я ела их экспериментально! Чтобы проверить: пропадет аппетит или нет.

– И он пропал? – спросила мама.

– Он не пропал, – сказала Катя. – Но про это мы тоже не будем. Мы будем про то, что детей не должно быть жалко! Их надо любить, но жалко быть не должно!

– Это еще почему? – удивилась мама.

– А потому! У нас в старой школе Оксана Тимофеевна такая была. Она вначале всех в музеи водила бабочек смотреть, а когда ей класс на шею сел, она на Смирнову банку воды вылила, Апресяну нахлобучила мусорную корзину на голову и удрала из школы, потому что у Апресяна родители крутые.

Мама тихо засмеялась.

– Ничего смешного! – сказала Катя. – Все дети – маленькие пройдохи.

– И ты пройдоха?

– И я немножко пройдоха, – призналась Катя. – Каждый из нас продавливает тебя по-разному.

– Вика умирает, а Костя сабелькой машет?

– Ну да. Примерно.

– Хм… А у Моховых как? – спросила мама.

– Там все наоборот. Там здорово! Там дети – мамы своей маме! – с восторгом сказала Катя, и мама даже немного приревновала, потому что Катя редко кого-то хвалила.

– Как это?

– Ну не знаю, как тебе объяснить… Тетя Таня у компьютера сидит, а они ей сосиски на палочках носят. Над газом жарят и носят! У них детям вообще все можно. Хочешь в три часа спать ложиться – ложись. Хочешь вообще не ложиться – вообще не ложись. Но утром в школу-то все равно надо? Поэтому они ложатся где-то в двенадцать, а так и читают сколько хотят, и фильмы какие хотят смотрят.

– А контроль?

– А зачем их контролировать, если они нормальные? Ведь все родители только притворяются, что кого-то там контролируют. На самом деле, чтобы кого-то контролировать, надо быть прирожденной держимордой. А так просто люди накручивают себя, орут на детей из-за пятна кетчупа на рубашке, а дети над ними втихую посмеиваются, и ничего от этого не меняется.

Мама положила ладонь себе на лоб:

– И что ты советуешь?

– Два варианта! – сказала Катя. – Вариант А. Ты будешь совсем строгая. Но вариант А у тебя не прокатит, потому что мы уже знаем, что ты не строгая. Вариант Б. Ты будешь просто спокойно рисовать, лепить из глины и читать вслух. Тогда ты будешь радостная, потому что все это тебе нравится, и мы это будем чувствовать, и тогда во всем доме будет радостно! Это сказала я, Екатерина Великая! Спокойной ночи!

Глава четырнадцатая Как Петя проиграл Рите миллиард

Чем хуже цирк, тем больше клоунов.

Петя

Дядя Бубубу прожил у Гавриловых неделю, после чего не выдержал шума и снял комнату у старушки, которая жила у моря в доме дореволюционной постройки. Эту старушку затопила старушка с верхнего этажа, и она желала написать такую бумагу, чтобы в суде аж прослезились. Дядя Бубубу, потерев ладони, пообещал, что в суде прослезятся, и покатил к старушке свой чемоданчик на колесиках.

Теперь дядя Бубубу вечером и ночью ваял нетленку. Утром он загорал на пляже, обливаясь из детского ведерка, затем спал, вкусно обедал и сочинял хозяйке слезоточивый иск с душераздирающими подробностями, как старушка сверху в ответ на вежливую просьбу принять меры по прекращению заливания злодейски захохотала, в результате чего нижняя старушка получила еще и моральную травму.

Петя несколько раз ходил к дяде Бубубу в гости после школы, потому что старушка, у которой тот жил, пекла замечательные шарлотки.

Однажды Петя вернулся из гостей и с порога возбужденно крикнул:

– Знаете, а дядя Бубубу переселился к старушке сверху!

– Как? Почему? – удивилась мама.

– А, не знаю! Кажется, сочиняет иск на старушку снизу!.. Старушка сверху тоже ничего. Хорошо готовит мясо, а вот блины у нее подгорают! И телевизор у нее огромный, на стене висит, а у той, первой, на столе стоял и принимал только сорок каналов.

Мама посмотрела на Петю озабоченно. У самих Гавриловых телевизора не было уже лет пятнадцать, но его, к сожалению, с успехом заменял компьютер.

Через несколько дней после этого Алена прибежала из школы в большом волнении, размахивая яркими листовками.

– К нам в класс приходила тетя из цирка! Приглашала всех в цирк! Вот посмотрите! Три плюс один равняется трем! – закричала она.

Петя с подозрением стал изучать листовки.