Бунт в тарелке

– А затем, что растение во время фотосинтеза расщепляет углекислый газ обратно на кислород и углерод. Кислород оно теперь возвращает в кровь, а углерод использует для своего роста.

– Значит, наши лёгкие цветут и вьются, – прикинул Лера, – Да они скоро так разрастутся, что у нас грудь порвётся.

– Не порвётся, – заверил Шурка, – я эти растения не совсем правильными сделал. Они углерод у себя на ветках в виде сажи осаживают.

– Ну и куда эту сажу девать?

– Выплюнем.

– Что я тебе, кочегарка, сажей плеваться? – расстроился Лера. – Мог бы мне кислородную подушку наколдовать?

– Пока бы я выбирал, что лучше, ты бы десять раз задохнулся, – мысленно пробурчал Шурка.

Услышав это, Лера смягчился.

– Вообще-то, правильно, – согласился он. – Мне даже чертёнок померещился. Надо быстрей домой возвращаться, а то все на сажу изойдём.

Он решительно сел на облачке и хлопнул по нему ладонью.

– А это что?

– Это неземная субстанция, – пояснил с гордостью Шурка. – Я её сделал по собственной оригинальной технологии из куска лунного камня.

– А летать на ней можно?

– Запросто, только при движении она будет сама себя расходовать и уменьшаться из-за этого.

Едва друзья отвязали и поставили на лунный грунт школу, как космолёт взмыл вверх. Зависнув над кратером, он принялся лавировать, прикрывая мальчишек наподобие щита от падающих метеоритов.

– Здоровская тарелочка! – заметил Лера. – С такой не пропадёшь.

Приклеив школу ко дну кратера вязким составом, который Шурка тоже сделал из лунных камней, друзья оседлали жёлтое облачко и вернулись на борт космолёта.

Рецидивист [26] Холера

Добравшись до дома участкового, Фаина Демьяновна принялась неистово барабанить в незапертую дверь. Выглянув в окошко, дядя Ваня разглядел лишь полосатую пижаму, которую в полутьме принял за арестантскую робу. Тут надо заметить, что год назад Безручко задержал на месте преступления заезжего грабителя по кличке Холера и теперь решил, что опасный преступник сбежал из тюрьмы и явился мстить. Недолго думая, милиционер вооружился эмалированной кастрюлей. Он, конечно, мог бы взять и пистолет, но уж очень ему не хотелось будить соседей. Осторожно опустив вниз рукоять двери, участковый отпрянул в сторону. В следующий миг на веранду ворвалась фигура в полосатом, и дядя Ваня бесстрашно нахлобучил ей на голову кастрюлю, а для верности ещё и стукнул кулаком по донышку. «Рецидивист», как подкошенный, рухнул на пол. Став над ним, милиционер сокрушённо покачал головой.

– Ты зачем сюда?

Вместо ответа полосатик попытался снять с головы кастрюлю.

– Лежи, не шевелись, – предупредил Безручко. – Не то ещё получишь.

– Вы нарушаете права человека! – глухо отозвался искажённый кастрюлей голос.

– Ну ты, Холера, даёшь! – изумился милиционер. – Значит, тебе других лупить по головам можно, а тебя – нельзя?

Решив, что дядя Ваня знает о том, что она бьёт учеников по головам линейкой, Фенечка не на шутку расстроилась.

– Это же в воспитательных целях, – всхлипнула она.

– Ничего себе воспитание! – опешил участковый. – У одного пострадавшего челюсть сломана, а у другого череп проломлен.

Услышав это, Фаина Демьяновна резонно предположила, что на неё хотят повесить чьё-то нераскрытое уголовное дело, и забилась в истерике.

– Я буду жаловаться в профсоюз! – дрыгала она ногами. – В Министерство образования! В Страсбургский суд[27]! В Организацию Объединённых Наций[28]!

Безручко почувствовал неладное – рецидивист Холера и слов-то таких не мог знать. Включив свет, участковый обнаружил, что ноги преступника обуты в женские туфельки, а на руках сияет ярко-красным лаком маникюр. Да и вся полосатая фигура была какая-то женская. Сняв с её головы кастрюлю, дядя Ваня с ужасом увидел лицо школьного завуча.

– Фаина Демьяновна, – прошептал он в страхе, – а где же Холера и почему на вас арестантская роба?

Кандидат в психи

– Зверюга, – всхлипнула Фенечка. – В нашей стране пытки вне закона.

– Простите, пожалуйста, – встал перед ней на колени участковый и прижал всклоченную голову завуча к своей широкой груди. – Ошибочка вышла. Виноват.

Фенечка тотчас успокоилась.

– Я к вам по серьёзному делу, – вытерла она последнюю слезинку. – У нас школа пропала.

– Как пропала? – удивился дядя Ваня, а сам с грустью подумал: «Похоже, я её сильно стукнул. Надо психиатрическую бригаду вызывать».

– Полностью! – возбуждённо махнула рукой завуч. – Как будто её корова языком слизнула!

Безручко взялся за телефон.

– Без подкрепления не обойтись, – пояснил он, набирая номер психиатра.

Приехавший на вызов доктор Пардон тщательно обследовал Фаину Демьяновну.

– Вы мне не верите? – сердилась она, показывая язык, глаза, подставляя под молоточек психиатра то одну, то другую коленку. – А нашу школу на самом деле украли.

Закончив осмотр, доктор отвёл участкового в сторонку.

– Реакции у неё вполне нормальные, – доложил он шёпотом. – Только вот возбуждённость и состояние тревоги…

– Я её тут стукнул нечаянно, – признался дядя Ваня.

– Куда?

– По темечку.

– Чем? – поднял на него строгие глаза Пардон.

– Кулаком, – смутился милиционер, – но легонько.