Бунт женщин

— Я хочу спать… — Мама встаёт. — Через неделю отец вернётся домой.

Мама уже давно приняла душ и легла, а я сижу над нашими пустыми чашками.

Как же мы с мамой будем жить, когда отец вернётся? И утром она будет такая, какая приезжает из больницы? Снова начнёт задыхаться и цепляться скрюченными пальцами за ковёр.

Нет, я не хочу, чтобы отец появился дома. Я звоню Ангелине Сысоевне и прошу о встрече.

Она прибегает через пятнадцать минут.

— Помогите, — прошу я. — Мама погибнет. Он и сейчас травит её. А будет дома — в любую минуту может убить. И что делать мне? Меня он тоже убьёт. Первую.

— Ты приходи жить к нам. У тебя будет отдельная комната.

— А кто защитит маму? Без меня вся его агрессия обрушится на неё. Спасите маму! Уговорите её разойтись с ним и уехать со мной.

— Ты уедешь? Ты опять оставишь меня одну? Доченька, я не могу жить без тебя. В календаре отмечала чёрные дни — без тебя. Не уезжай. Хочешь, куплю тебе однокомнатную квартиру? У меня есть сбережения. Лишь бы видеть тебя!

— Но в нашем Посёлке, кроме педагогического училища, учебных заведений нет. Где учиться?

— Дыра, — соглашается она. — Я говорю мужу, мы живём в дыре. Он — ловкий, вполне может что-то придумать в большом городе, деньги-то есть. И Витьке тоже пора учиться. Разве отпустишь одного? Он уже понатворил тут… Доченька, я поговорю с мужем. Мы переедем в тот город, где будешь жить ты.

Я не хочу жить в одном городе с Пыжом. Ангелина Сысоевна может приезжать ко мне, не надо же нам встречаться каждый день!

— Что делать с мамой? Я могу попробовать её уговорить уйти, но куда? Без крыши над головой начинать в тридцать восемь всё сначала? И представь себе, что устроит отец, если мама заикнётся о разводе.

— Не заикнётся. Она сбежит и оставит письмо.

Ангелина Сысоевна часто моргает своими добрыми глазами, словно сор попал, а сыплются слёзы.

— Мама не сможет бросить мужа. У нас, у баб, воспитанных в другой эпохе, в крови терпение и чувство долга. Кто мог подумать, что всё так выйдет? Климентий — самый красивый из всех мужчин, которых я знаю. Все мы были влюблены в него и завидовали Маше. — Ангелина Сысоевна тяжело вздыхает. — А вышло, видишь, как: Маша — самая несчастная. Ты, доченька, дай мне время, я постараюсь хорошо подумать. Схожу к врачу, объясню, как отец опасен, я сделаю… — Она не таясь плачет. — Мальчик не родился, но он был, и в нём была моя кровь, моя кровь осталась и в тебе, я знаю, ты — моя родная, ты — моя доченька. Не бросай меня.

Дениса я почти не вижу. Мне нужно сдать за полгода, ему — за полтора, в три раза больше материала! И он совсем не знает математику, а это — алгебра, геометрия, тригонометрия. Денис появляется в школе редко — лишь на экзамен.

Столкнёмся с ним в школе, улыбнётся мне. «Сдаёшь?» «Сдаю». «И я сдаю». И бежит дальше.

Я понимаю, я должна ждать. Я должна терпеть. Между нами — тайна: наш большой Город, наша комната. Правда, в той комнате и Инна живёт, но Инна не мешала нам смотреть друг на друга.

Ещё два месяца, и мы с Денисом поедем к себе домой. Наш дом — в том Городе. Мы будем учиться и работать зимой, летом — ходить в походы. Пусть он идёт впереди по лесу, по горе, я стану ступать след в след за ним. Всегда передо мной будут его спина и широкие плечи. Он повернётся ко мне, спросит: «Ты как?» Я не отвечу, ответить не хватит сил, я скажу про себя: «Всё в порядке».

Неделя подходила к концу. Отца должны выписать во вторник.

Накануне мама вернулась из больницы раньше обычного.

— Ещё на месяц задерживают! — Она с трудом сдерживает радость. — Говорят, очень агрессивный и необходим курс лечения. Сегодня свидания не было.

Бедная моя мама! Выдала себя. Она, как и я, изнемогает от необходимости жить с отцом под одной крышей.

В этот вечер мы с ней долго ужинали. Я отложила свои сочинения и контрольные, а мама, оживлённая, помолодевшая, неожиданно заговорила:

— Я была такая хохотушка. Палец мне покажи, закатываюсь. Это всё мама. Внушала мне: я самая красивая и самая счастливая и жизнь — праздник: «Ты празднуй каждый день и будешь всегда молода и счастлива». Я и праздновала. Неприятности? Конечно, были. Но мама советовала не воспринимать их как неприятности. «Идёшь по дороге, а впереди навален мусор, что ты делаешь? Обходишь, так? Не задумываясь и не принимая близко к сердцу. Вот и обходи. Усмехнись и — вперёд!»

— Почему ты никогда не рассказывала о бабушке? Отчего она так рано умерла? Она болела?

— Покончила с собой. Онемела? Я тоже онемела, когда узнала. Её бросил муж. Он не мой отец, отец умер раньше, и она — ничего, пережила. Этот же — хлюст, одноклеточный: ни идей, ни детей не родил, слова доброго никому не сказал, пустоцвет. А она отравилась, когда он ушёл к другой. Чем он покорил её? Мой-то Климентий хоть умён и талантлив, красив.

— Как же ты пережила мамину смерть?