Бунтарь без невесты

Тея не успела ответить, так как его губы накрыли ее рот. Поцелуй, о котором она мечтала каждую ночь уже несколько месяцев, перешел в явь. Руки Дэймона блуждали по ее телу, притягивая все ближе, касаясь ее бедер, талии, груди. Одна рука переместилась на затылок, в то время как другая осталась на спине. Дэймон так крепко ее держал, словно она пыталась вырваться.

Она не пыталась. Она хотела навечно остаться в его объятиях, навечно слиться с ним в поцелуе.

Наконец Дэймон нежно отстранил ее.

— Преббл!

— Ммм, — простонала Тея, надеясь, что он не собирается проделывать огромный путь в спальню. — Здесь так уединенно…

— Дело в том, любимая, — прошептал он ей в ухо, — что парень, которого я нанял красить фронтон, уже стоит около лестницы, поджидая меня.

— Парень? — Тея непонимающе заморгала. — Парень! — Она кое-как пригладила волосы. — Дэймон, держу пари, ты все это время помнил, что он здесь.

Он нежно взял ее за подбородок и поцеловал в губы.

— Да ладно тебе, Преббл. Почему бы тебе не подождать меня наверху, я не очень задержусь. — Он поставил ее на ноги.

— Нет, — восстанавливая равновесие, Тея положила ему руку на плечо. — Я собираюсь звонить отцу.

— Отцу? — Дэймон даже поперхнулся. — И что скажешь ему? Похвастаешь, как здорово мы проводим время?

Тея хихикнула.

— Не посвящая в подробности, — она погладила его по щеке.

Войдя в дом, она решила воспользоваться телефоном в гостиной. Благодаря стараниям Дэймона эта комната превратилась в красивейшее помещение.

Панели из орехового дерева блестели. Украшенный затейливой лепниной потолок, который Дэймону удалось в точности восстановить, она покрасила в нежный цвет слоновой кости. Для стен — заштукатуренных, не испорченных обоями — предпочла цвет морской волны. Небольшой китайский диванчик аккуратно обшила материалом, который они еще с Дорой купили в Сан-Франциско три года назад. Дэймон немало времени потратил на то, чтобы счистить краску с камней в камине, не задев их рельеф.

Тея очень полюбила эту комнату. Ей казалось, что здесь Дэймону лучше всего удалось воплотить в жизнь их с тетей мечту о старинном пансионе — не стилизованном, а настоящем. Разве это не самое подходящее место, чтобы сообщить отцу, что она нашла мужчину своей мечты?

— Отец, — сказала она, когда Норман поднял трубку, — мне надо тебе кое-что сказать.

— Преббл! — Дэймон вошел в комнату, но замолчал, увидев, что она разговаривает.

— Кто это, Теодора? — поинтересовался Норман. — По-моему, у вас там еще слишком раннее время для визитов мужчин. Он что, пробыл у тебя всю ночь? Надеюсь, ты позвонила не для того, чтобы сообщить о неприятностях.

Тея была поражена. Ей с трудом верилось, что отец так отреагировал. Как он мог покушаться на ее самое прекрасное в жизни утро?

— Вообще-то, отец, я уже давно достигла совершеннолетия.

— Может быть, — согласился отец, — но в Пайн-Бьюте ты представляешь всю семью и должна придерживаться определенных правил…

— Я уже сыта по горло вашими правилами! — объявила Тея. — Я заучила их наизусть в тринадцать лет. — Она глубоко вздохнула. — Пока, пап. Ты оскорбляешь меня в последний раз. Перезвони, когда начнешь уважать меня.

Она с силой кинула трубку на аппарат. Когда Дэймон приблизился к ней, она разгневанно отошла в сторону, не желая успокаиваться.

— Прекрати, Преббл, — мягко произнес Дэймон из-за ее спины. — Хотя я отлично понимаю твое состояние. Большую часть жизни я испытывал то, что сейчас переживаешь ты.

Тея повернулась к нему.

— А теперь не испытываешь?

— Теперь… нет. — Дэймон смутился. — Ты была права. Правила приличия мне даже… начинают нравиться.

Тея прищурилась.

— Значит, это правда?

— Что правда?

— То, что тебя задействовали на благотворительном базаре в День труда?

— Да. — Он взял ее за руку и притянул к себе. — А главное, мы с Мэлом теперь даже разговариваем. Отец Мэтта сказал ему…

— Правду? — Тея была поражена.

— Нет, на такое его не хватило. Но он попросил Мэла быть со мной помягче. Мэтту даже разрешили немного пожить у меня. — Он провел рукой по ее взъерошенным волосам. — А еще интересно, что переменой общественного мнения ужасно довольны мои рабочие, особенно их жены. Всем нравится быть уважаемыми горожанами. Я бы давным-давно исправился, если бы знал, что это их волнует.

— Они все очень преданы тебе, Дэймон. Им важно не мнение, а человек.

— Они тоже так говорят, но предпочитают нынешнее положение вещей. — Дэймон нежно снял резинку с ее волос, распуская хвостик. — Хочешь, я позвоню твоему старику?

Тея отрицательно покачала головой.

— Я сама позвоню.

Набирая номер в этот раз, она поклялась, что не даст отцу увести себя от основной темы звонка.

— Полковник Бёрч, — ответил отец.

— Мне так и не удалось сказать тебе, отец, что голос мужчины, который ты услышал, принадлежит Дэймону Фри, мальчику, которого много лет назад ты выгнал из тетиного дома. Я его очень, очень люблю. Раз ты спросил, то я отвечу, хоть это и не твое дело, он не провел у меня ночь. Но только потому, что сам не захотел. А когда захочет, я безусловно отвечу «да».