Бунтарь (ЛП)

— Мы тоже по тебе скучали. Не было никого, кто держал бы их в узде. — Он кивает головой в сторону Колби, и я смеюсь.

— Пожалуйста. Я не мог держать его в узде, даже когда мы жили вместе. Я уверен, что у меня и сейчас нет шансов.

Тесса смеется и бросается на колени Колби, к моему большому разочарованию.

— Я думаю, что он идеален, — игриво воркует она и щиплет его за щеки.

Он встает с ней на руках, передавая ее. — Прости, детка. Я люблю, когда мои яйца прикреплены к моему телу.

Она хихикает и щелкает меня по носу. — Да, он немного ревнив, не так ли?

— Я прямо здесь, и я слышу тебя.

— Я знаю. — Она усмехается, и я опускаю ее.

— Тренер, это Тесса.

Его брови, которые были плотно сдвинуты во время всей этой сцены, расслабляются, и он маскирует свое прежнее выражение улыбкой. — Приятно познакомиться с тобой, Тесса.

— Мне тоже, — вежливо отвечает она.

Убедившись, что все в сборе, тренер направляется в кабину пилота, чтобы сообщить, что мы готовы к взлету. Я веду Тессу к нашим местам и сажаю ее между мной и окном. Она позволяет мне пристегнуть ее и откидывает голову назад, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня.

— Итак, куда именно мы направляемся?

Я ухмыляюсь, зная, что это лучшая часть всего этого. Ну, вторая лучшая. Лучшее — это то, что она получит завтра вечером.

— Майами.

Ее глаза взволнованно расширяются. — По-настоящему?

Я киваю, и она берет мое лицо в ладони, чтобы притянуть к себе для поцелуя. Когда она отстраняется, я улыбаюсь так широко, что чувствую, как появляются ямочки на щеках. Она прикусывает губу и тычет в одну из них пальцем.

— Убери это. Они опасны, — язвит она.

— Я знаю. Вот почему они мне нравятся.

***

В середине полета Тесса крепко спит в кресле. Я вроде как предполагал, что так оно и будет. Хотя она пытается делать вид, что ей становится лучше, ее кошмары не остались незамеченными. Я просыпаюсь почти каждый раз, когда она это делает, но после первых двух случаев, когда ей приходилось лгать мне о них, я начал притворяться, что все еще сплю. Кажется, это заставляет ее чувствовать себя лучше по отношению к ним, поскольку она не тратит полчаса на извинения за то, что разбудила меня, и это все, что имеет значение.

Я встаю, чтобы взять пива, и на обратном пути тренер кивает на место рядом с ним. Я бросаю взгляд на Тессу, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, и сажусь.

— В чем дело, тренер? — Спросил я.

Он бросает на меня недвусмысленный взгляд. — Что ты делаешь, мальчик?

Мои брови хмурятся. — Что вы имеете в виду?

— Сколько лет этой девочке?

Я опускаю голову, понимая, что если он понял это за миллисекунду, то и все остальные, вероятно, тоже. — Ей восемнадцать.

— И что?

— И она одна из моих учеников.

Тяжелый вздох слетает с его губ, и он качает головой. — Ты играешь с огнем, Ашер. Ты никогда не был из тех, кто идет на большой риск. Зачем начинать сейчас?

Я качаю головой. — Все совсем не так.

Он смеется, но ему не хватает юмора. — Уверен, что это не так. Сынок, я лишь однажды видел, чтобы ты смотрел так на другую девушку, и ты чуть не женился на ней.

От его слов у меня скручивает живот, и я думаю, он замечает это, потому что его тон меняется.

— Все, что я говорю, это будь осторожен.

Я киваю. — Будет сделано, тренер.

Как только я встаю, чтобы вернуться к Тессе, он останавливает меня, положив руку мне на запястье.

— И вы, возможно, захотите убедиться, что пресса не получит никаких ее фотографий. Ты же знаешь, какими они могут быть.

Дерьмо. Я даже не думал об этом. Прошли месяцы с тех пор, как я был вынужден скрываться, чтобы избежать их. За исключением того, что я приходил на игры, которые я тренирую, они оставили меня в покое, что было приятно. Однако, если они пронюхают о том, что я потенциально встречаюсь с кем-то, и особенно если они узнают, кто она такая, это приведет к тому, что папарацци станут преследовать нас с ней повсюду.

***

Капитан объявляет, что мы приземлимся через минуту, и я смотрю на Тессу, которая все еще крепко спит, положив ноги мне на колени. Я протягиваю руку и нежно кладу ее на плечо.

— Тесс, ты должна проснуться, — шепчу я, и, к счастью, ее глаза открываются. — Мы почти на месте.

Она садится и трет глаза тыльной стороной ладони. Это нервирует, насколько очаровательным я нахожу это и какой красивой она выглядит в полусне. Я прочищаю горло и заставляю себя сосредоточиться.

— Эй, послушай, — начинаю я, — мне нужно, чтобы ты надела одну из моих толстовок, шляпу Колби и свои солнцезащитные очки.

Она приподнимает бровь, глядя на меня, и я могу сказать, что она недовольна. — В Майами? Ашер, сейчас около 80 градусов.

— Я знаю, но там будет пресса, и мы не можем допустить, чтобы они увидели тебя. Твоя фотография окажется повсюду.

Кажется, это доходит до нее, и она понимающе кивает. — Хорошо.

Я сжимаю ее руку и наклоняюсь, чтобы поцеловать в лоб, чувствуя благодарность за то, что она не стала сопротивляться мне, как я думал.