Бунтарь (ЛП)

— Я рассказала ей то, что видела. — Ее голос пронизан отвращением. Это не та Дафна, которую я встретил пару месяцев назад. Эта Дафна охрененно ненавидит меня. — И тебя не должно быть здесь. Я не хочу, чтобы сестра видела тебя, особенно после того, как я провела все утро, успокаивая ее.

— Иисус! — Запускаю руку в волосы, дергая прядь волос. Последнее, что я хочу, это обидеть Далилу. — Дафна, ты должна передать ей это. — Я сую ей в руку записку. — Далила не отвечает на мои звонки и сообщения, и я должен все объяснить прежде, чем она уедет.

Дафна наклоняет голову, осматривая меня. Позади нее стоит один из грузчиков с планшетом, явно нуждаясь в ее внимании. Но мне оно нужно больше.

— Что бы ты не написал ей, я уверена, что это будет искажение правды, выставляющее тебя в выгодном свете… Что это изменит? Через месяц она вернется в колледж, а ты останешься здесь играть в футбол. Ты уже дал ей ясно понять, что она не более чем твоя личная секс-игрушка на лето. — Дафна фыркает. — Ты развлекся, я это поняла. Но теперь ей больно, а у тебя хватает смелости стоять здесь и вести себя так, будто ты заслуживаешь еще один шанс?

— Мэм? — Водитель грузовика поднимает палец. — Извините, что прерываю. У меня есть несколько вопросов, прежде чем мы начнем.

— Да. Извините. — Дафна поворачивается к нему, заканчивая нашу дискуссию до того, как у меня появляется шанс сказать ей, что Далила значила для меня намного больше, чем я признавался ей.

Во многом она меня спасла.

Я смотрю, как Дафна кладет записку к себе в боковой карман и заводит грузчика в дом.

Постояв немного, я наблюдаю за дверью в надежде, что выйдет Далила, но она не выходит.

Сегодня вечером я буду бросать камни в ее окно.

Сегодня вечером я сделаю все, что нужно.

Я должен увидеть ее в последний раз.

Она не может уехать отсюда, думая, что мне на нее плевать.

Она не может уехать отсюда, никогда не узнав, что я любил ее.

И не прекращаю любить.

Глава 38

Далила

Два месяца спустя…

Закрываю крышку на ноутбуке и захлопываю учебник. Я работаю над этим исследованием пять часов подряд, и из-за долгого времени, проведенного за экраном, зрение начинает размываться.

Сделав шесть шагов по моей квартире-студии, я открываю окно рядом с кухонным уголком, впуская свежий воздух. Наблюдаю, как несколько студентов, смеясь и разговаривая, прогуливаются по тротуару с рюкзаками за плечами. Неправильно сидеть взаперти в этой маленькой квартире, когда в Чикаго пришла осень и стоит чудесная погода.

Я должна подышать свежим воздухом. Может быть, это поможет мне сосредоточиться и снова почувствовать себя человеком.

Беру бутылку с водой, кроссовки и телефон, замечая на нем пропущенное сообщение от моей старшей сестры Деми и снимок экрана ее телевизора. Фотография нечеткая, и я едва могу разобрать картинку, но, кажется, она смотрит ESPN.

Нажав на экран, я звоню ей, и она отвечает на середине второго гудка.

— Боже мой, Далила. Ты же встречалась с Зейном де ла Крузом? — говорит торопливо и взволнованно Деми.

— Мы не встречались, — говорю я. — А что с ним?

— Включи ESPN, — говорит она. — Тут кое-кто особенный в передаче «Герои родного города». Я сидела с Ройалом, слушая как всегда вполуха «Спортивный центр». А потом услышала, как они упомянули его имя. Ты знала, что он сейчас в Чикаго? Он играет за «Чикагский Гром».

Я каменею, потеряв способность двигаться. Телефон выскальзывает из моей руки, но мне удается его поймать до того, как он падает на пол.

— Включи телевизор, — настоятельно требует Деми. — Передача началась пять минут назад.

Сбрасывая подушки с дивана, ищу захороненный пульт, ладони покрываются потом, а сердце бешено стучит. Даже не знаю, на каком канале ESPN и есть ли он у меня, но щелкаю пультом так быстро, как будто от этого зависит моя жизнь.

Нашла.

Камера движется вдоль футбольного поля с тренирующимися на нем спортсменами в черно-серой форме, а затем крупным планом показывает Зейна, дающего интервью.

Он улыбается, демонстрируя свои ямочки, и все вокруг меня уходит на задний план. Я вижу его и только его.

Закончив разговор с сестрой и положив трубку, я в течение следующего часа вновь влюбляюсь в этого парня. И даже когда все кончено, мое сердце продолжает болеть. Вся боль и страдания, которые я в течение последних двух месяцев прятала глубоко внутри себя, снова вскрыты и вытянуты на поверхность.

Тот факт, что он находится в том же городе, что и я…

— Хорошо быть дома, — голос Зейна наполняет мою квартиру, и он смотрит прямо в камеру.

Я заканчиваю смотреть репортаж практически в бессознательном состоянии, и когда идут титры, откидываюсь на диванные подушки.

— Он здесь, — шепчу я вслух, потому что, очевидно, мне нужно услышать это, чтобы действительно в это поверить. Все это кажется абсолютно невероятным.