Бунтари элитной академии

Спустившись со склона и остановившись в тени маленькой пышной сосны, мы с Синицыной замерли, наблюдая крайне странную картину. Между двумя высокими железными бочками (почти под пять метров в высоту) находилась толстая доска, создавая подобие деревянного мостика. И у основания этой самой доски стояла Леся.

Глава 28. Даниил

Мне тесно в этом теле:

Плоть причиняет боль.

Я холоднее Хеля,

Я истинное зло...

Рогов явно дал понять, что пора выбрать сторону, где лишь одна являлась верной. На деле я давно определился, а точнее – покорно оставался на своей. Теневой, но правильной. Всякий раз мне приходилось натягивать капюшон на лицо, обличаться в чёрное и с показательным упоением наблюдать за проделками братства. И вот сегодня, будучи в окружении безумных деспотов, я молчаливо следил за игрой, у которой стёрлись все границы.

Подружка Арины. Она в шаге от смерти. Но едва ли это понимает.

Егор накачал её наркотой, тем самым наругавшись над сознанием девушки. Об этом знал безмала каждый – парни из братства, захлебнувшаяся в криках толпа, – но никто не попытался тому попрепятствовать. И даже я, ведь целью являлось другое. Мне был нужен чёртов мобильник, что хранил в себе кладезь улик, ибо только он мог поставить точку в изощрённых забавах.

– Только посмотри, как малышка смотрится в кадре, – пребывая точно в экстазе, пропел Демидов. Он повис на моём плече, трясся перед лицом экраном мобильника. Живые кадры, поставленные на запись, выкручивали внутренности. – Вот такое кино меня действительно возбуждает. Мурашки так и кусают, – игриво содрогнулся он.

Леся стояла на вышке слегка шатаясь, на самом краю «бездны» и не думала спускаться обратно. Пустые глаза смотрели прямо перед собой. Её лицо выражало полное равнодушие, как если бы она заскучала за просмотром немого кино. Знала бы девчонка, что стала героиней реального хоррора, в одно мгновение переосмыслила бы многое. Впрочем, сейчас это была не Леся, а очередная марионетка Рогова, с которой он планировал попрощаться.

Андрей любил свои игрушки. Он любил их ломать.

Тем временем зеваки продолжали улюлюкать, подгоняя девушку бездушными воплями: «Давай! Сделай этот чёртов шаг!», «Мы требуем зрелища!», «Ну же, красавица! Всё не так страшно!». К счастью, их просьбы оставались неуслышанными, ведь блондинка пребывала в прострации.

– Она ведь может умереть, – произнёс я мысли вслух.

– Возможно, – хмыкнул Вова. – Без риска не было бы и веселья.

Я продолжал пялиться вверх, как завороженный.

– Мы можем убить её, понимаешь? – голос пропал. – Отобрать жизнь ради забавы. Потому что мы просто хотели веселья…

Достучались до Вовы разве что только черти.

– Ох, брось, Данилка! Ты не в первый раз на игре. К чему вся эта речь, похожая на детский плач? Ведёшь себя как маленький, ей-богу!

– Не упоминай имя господа без особой на то надобности, – послышался голос Рогова. Мгновение, и его тёмная фигура возникла перед нами. – Дьявол же не так принципиален. Он тщеславен и силён, когда о нём говорят.

Блондин нахмурил брови и отмахнулся от Альфы.

– Уже давно всем ясно, что ты мастак нести чушь с необычайно умным лицом. Этот обволакивающий голос, пронзительный взгляд… В твоей родне были цыгане? Из тебя бы вышла чудная прорицательница.

На это Андрей лишь покачал головой. Весьма предсказуемо, ведь парень пребывал в расположении духа. Сегодня он был королём вечеринки. Сходбища, что являлось для него смыслом жизни.

– Рад, что ты с нами, – улыбнулся он мне. – Я бы огорчился, если бы ты пропустил мероприятие.

– Мероприятие? – фыркнул я. – Мы что, на детском утреннике?

Рогов задумчиво постучал пальцем по губам.

– Хм, параллели явно имеются. Свора горлопанов, требующих представление. Сказочный персонаж и, наконец, мы – воспитатели, что всё это устроили, – Андрей вовсе просиял. – Да и сладкое вот-вот окажется на тарелке.

За идиотской речью пришло огорчение. Заскучав, Вова бросился развлекать толпу, тем самым лишив шанса выкрасть мобильник. Он размахивал руками и кричал что-то невразумительное, а студенты яро его поддерживали. Тогда я понял истинное определение хаоса.

Хаос – это мы и всё то, что нас окружает. Мы растим его в себе и сеем по миру. И что для единиц безумие – для нас в порядке нормы.

– Давай, птичка! Докажи, что умеешь летать! – эхом разносилось по округе.

Я словно попал в другую реальность. Изуродованные азартом лица, кривые улыбки, рискующая жизнью мученица и нарастающий запах смерти – всё это был не сон, а долбанная реальность.

– Дай ей шанс, Андрей, – практически взмолился я сквозь зубы.

– О ком ты? – переспросил Рогов, а после, кивком, посоветовал обернуться. – Если ты о ней, то пташка в полной безопасности.

Мой взгляд наткнулся на Арину. Она растерянно смотрела вверх и прикрывала рот от изумления. Казалось, ноги девушки вот-вот подкосятся.

Меня и самого пошатнуло, ведь я просил её не вмешиваться. Она не должна была здесь быть. Не должна была всё это увидеть.