Бунтарка. Берег страсти

— Я ничего такого не имею в виду, меня всего лишь интересуют ваши чувства. А из того, что вы сказали или, точнее, не сказали, я понимаю, что эти чувства не очень глубоки.

У нее задрожали губы и глаза увлажнились. Кто он такой: верховный судья и жюри ее сокровенных чувств и поведения?

— Мои чувства вас совершенно не интересуют! Вам все равно, вам безразлично, что я несчастлива.

— Скажем просто: я как ваш опекун не могу одобрить этот брак. И предпочел бы больше это не обсуждать.

Тут Вивиан удивила их и себя, разразившись слезами. Не владея собой, она выбежала из столовой.

На следующий день Виктор не пришел. Зато половина мужской части округи явилась засвидетельствовать Жюлю свое почтение. Через пару недель, когда граф де Мирандола нанесет им ответные визиты, те будут тут как тут вместе с женами, и тогда не уйти от нескончаемого потока приглашений.

Вивиан принимала гостей вместе с дядей. Оба разговаривали друг с другом только в случае необходимости, однако следили за тем, чтобы их натянутые отношения не были заметны гостям. Жюль легко справлялся с обязанностями хозяина и был в совершенстве знаком с той манерой разговаривать, к которой привыкли их соседи. Это удивило Вивиан, и она неохотно признала про себя, что и здесь он чувствует себя как в родной стихии. К тому же с некоторыми из гостей он был давно знаком. Она почувствовала облегчение, убедившись, что если ей перед глазами всей провинции и суждено уступить место хозяйки Мирандолы, то никто, по крайней мере, не будет с сожалением говорить, что она оказалась в руках глупого человека.

Вивиан почему-то показалось, что все интересные люди пришли утром, а скучные — днем. Однажды, когда они на мгновение остались одни, она догадалась, что он чувствует то же самое. Едва Жюль успел с приглушенным стоном опуститься в кресле у окна, как мажордом появился в дверях и произнес:

— Мадемуазель, монсеньор, подъехала карета месье де Тремена. Мне провести его прямо сюда?

Она услышала, как ее дядя пробормотал нечто вроде ругательства, затем сдержанно кивнул мажордому, который тут же удалился.

— Тремен? Неужели он все еще здесь? Я живо помню его, скучный, старый… — Он тяжело встал, печально взглянул на нее и сказал: — Если вам столь же скучно, сколь и мне, прошу, не считайте, что вы обязаны оставаться. Вы уже и так сделали больше, чем вам положено. Возможно, вы предпочтете зайти к Онорине — она хочет показать вам некоторые письма.

— Из Парижа? Тогда я обязательно зайду к ней.

— Лучше поднимитесь по служебной лестнице, иначе в коридоре столкнетесь с Тременом. И тогда он будет кружиться словно волчок — никогда не встречал человека, столь похожего на шар.

Быстро выскользнув из зала, Вивиан улыбнулась этой удачной характеристике и, быстро поднявшись по лестнице, направилась к крылу, где находились жилые комнаты. Ей так хотелось получить весточку от своей подруги Луизы де Биянкур, которая обычно вкладывала письма в пакеты, присылаемые Онорине ее матерью! Юные особы дружили с тех времен, как учились в монастырской школе, и регулярно переписывались, а это означало, что Вивиан постоянно держала Луизу в курсе событий, происходивших в Мирандоле. Она еще не могла ждать ответа на свои откровенные послания, но любое письмо из Парижа станет радостным событием в этот и так безрадостный день.

Онорина действительно держала письмо в руке, когда вошла Вивиан, и девушка сказала:

— Я была занята гостями и не видела почты. Мадам, мне что-нибудь пришло?

— Сегодня почты не было. Садись, дитя. Давай поговорим. Это послание не из Парижа, а от маркизы де Луни.

Вивиан нерешительно села, не спуская глаз с лица тети. Ее охватило отчаяние, но она с деланым спокойствием спросила:

— Вы скажете мне, о чем в нем говорится?

— Мне бы хотелось показать его тебе, чтобы ты убедилась, с какой добротой она пишет о тебе. Но она не дала мне права показывать свое послание кому бы то ни было. — Онорина положила письмо на стол и пристальнее взглянула на Вивиан. — Я благодарна маркизе за то, что она сделала этот вопрос предметом дружеского обсуждения между женщинами, вместо того чтобы позволить мужчинам поднимать большой шум. Я крайне рада, что мы избавлены от этого, и ты тоже должна быть этим довольна. В ее письме говорится, что они с маркизом разрешили сыну провести длительное время в Париже. — Она сделала вид, что не заметила испуга племянницы, и продолжила: — Он остановится дома у маркиза Лафайета, то есть будет жить вместе с герцогом и герцогиней де Ноай д’Айен, с тестем и тещей.

Вивиан тихо, сдержанно произнесла:

— Его отсылают подальше от меня.

— Думаю, ты знаешь, что он все время просил родителей отпустить его в Париж. Родители были готовы отпустить его только в том случае, если он займется учебой: например, будет изучать право. Однако теперь…

— Если серьезно, вы можете представить, чтобы он изучал право? Он всегда хотел поступить в военный коллеж.

— Его мать против этого, и я поддерживаю ее. В любом случае, они разрешили ему ехать безо всяких подобного рода условий. Он уезжает завтра, а утром придет попрощаться с нами.