Бунтарка для Альфы (СИ)

По крайней мере, я еще жива, еще дышу. Ищу пути к отступлению, но натыкаюсь только на беспощадные, горящие отвращением глаза, презрительные ухмылки. Эти люди не пропускают ни одного моего движения, следят даже за дыханием. Им явно приказано не спускать с меня глаз. Здесь нет окон. Только одна-единственная стальная дверь, до который мне никак не добраться. Пули изрешетят меня, прежде чем я достигну спасительного выхода. И это явно не обычные пули, а способные истребить наш вид. Как и лекарство, вколотое в шею. Оно не дает мне обратиться, как ни пытаюсь.

Приходится снова сомкнуть веки, затихнуть, чтобы избавиться от десятка дул, направленных прямо в лицо.

Руки вскоре начинают затекать, ноги немеют от холода, зуб на зуб не попадает, и я трясусь, с прискорбием понимая, что теряю волю к сопротивлению. Меня намеренно изматывают. Что они хотят от меня? Какие сведения будут выбивать? Кейсер предупреждал, а я не хотела слушать. Он говорил, что я не должна ничего знать, чтобы не сообщить сведений никому.

Но он знает все? Что делают с ним? Рвано дышу, пытаясь сдержать непрошеные слезы. Плачут слабые, а я не должна сдаваться. Я не какая-то там девчонка, я – агент, я вырвусь отсюда во что бы то ни стало…

Приоткрывается дверь, и я вижу тонкую полоску света, мгновенно пользуясь представившийся возможностью. Вдыхаю запахи снаружи. В ноздри ударяется насыщенный металлический запах крови. Он разлит, кажется, по всему коридору и концентрируется в комнате слева, и я с ужасом понимаю, что это кровь Кейсера. Его истязают, он мучается от боли! Невольно бьюсь в цепях, и они гремят, отдаваясь эхом в гулком помещении.

- Эй, тварь, притихни! – осекает мои попытки вырваться один из солдат, и я съеживаюсь на полу, узнавая того самого человека, который наслаждался убийством моей семьи. Наверняка он точно так же хочет разорвать меня на части, но что-то его останавливает. Пока.

И вдруг я замираю, уловив запах, которого здесь быть не должно. Он никак не может появиться тут, если только…

Поднимаю глаза и натыкаюсь взглядом на стоящую надо мной Дину. Она зло усмехается, уперев руки в боки, будто наслаждается моей беспомощностью и своим превосходством. Ее присутствие здесь наталкивает на определенные мысли, они крутятся во мне хороводом диких жалящих пчел, причиняя боль. Разрозненные, хаотичные, тем не менее они складываются в одну картину.

Дина – предательница. Она предала нас с Кейсером, свой вид, переметнулась к людям и помогла поймать агентов на задании.

- Почему?! – вырывается из меня сиплым криком, сдобренным жгучей ненавистью. Хочется выцарапать ей глаза и вырвать черное поганое сердце. Но пока я могу только плюнуть ей под ноги, таким образом выражая свое презрение. Отступив от сгустка слюны аккуратным шажком, Дина складывает на груди руки и качает головой:

- Наглая дикарка. Ничего нового. Все просто, Алекс, - жмет плечами. – Я не получила ничего хорошего в этой жизни от своих сородичей. Все, чего я хотела, от меня ускользало. Все… Эрик Брейдер, свобода, положение в обществе… У меня были и есть мечты, но я устала ждать, что кто-то придет и поможет мне. Пришлось все брать в свои руки.

- И что ты сделала своими грязными руками? Сколько стоят наши с Кейсером жизни? – говорю с ненавистью, глядя исподлобья.

- За ваши жалкие жизни мне хорошо заплатили, не переживай. Я смогу безбедно жить там, где захочу. Мне не придется себя ограничивать и подчиняться каким-то правилам! А это бесценно, Алекс.

- Засунь свою гребаную философию в задницу, Дина!

- Ты всегда доставляла мне неприятности, бунтарка, - ехидничает Дина, снимая с красивого дорогого платья несуществующую пылинку и перебирая шикарные украшения на шее.

Она похожа на большую змею, извивающуюся вокруг своей оси. И кажется, меня сейчас просто-напросто стошнит.

– Я с большим удовольствием указала на тебя Давиду.

- Зачем мы ему? Что с Кейсером?

- Но-но, Алекс, ты забываешься. Я не какая-то твоя подружка, чтобы ты у меня что-то выспрашивала, - смеется Дина, а потом, как будто вспоминая что-то, делает наигранно умилительное лицо. – Впрочем, скоро, дорогуша, у тебя не будет подружки. Твоя дорогая Белоснежка и ее чертов муженек заплатят за то, что сделали со мной!

И под мой разъяренный рык победной походкой удаляется из подвала. Не оборачиваясь. А меня снова загоняют в угол тычками автоматов.