Бунтарка для хорошего мальчика

Все друзья собрались в комнате, обсуждая предстоящую свадьбу. Они, конечно же, могли перенести собрание в другое место, но оставлять Женьку одного как-то не рискнули. Парень второй день лежал, укутавшись в одеяло с головой, и на друзей никак не реагировал — просто говорил, что устал и просил оставить в покое.

— Не отойду я от него, я даже в туалет хожу, только когда Сашка в комнате, — бурчал Миша. — Марька у нас кремень, а это нежный, ранимый, не выдержит душа поэта, самоубъется, как мы после этого жить будем?

Ребята серьезностью положения прониклись, Ангелина с Вадимом даже вознамерились отменить свадьбу, но их испуганно отговорили друзья — второго дубля подготовки они бы просо не выдержали!

— Смотри, в двенадцать начинается церемония, значит встать вам нужно в пять утра, — нравоучал Александр. — Да не тебе, Вадик, тебе можно встать за пол часа до начала, им — Гелке, Глаши, Даришке. Все равно всем скопом у Дари сегодня ночуют, ну и я с ними, чтоб не безобразничали.

— Не будем, — хмуро буркнула сестра. Настроение у нее было ниже плинтуса, никакого праздника без Марьяшки не хотелось.

— Отлично! — бодро перехватила инициативу Дарина. Штатный психолог тоже не светился радостью, но держала себя в руках ради друзей, должен же хоть кто-то оставаться здравомыслящим в этом бедламе. — Одежду нужно сегодня осмотреть еще раз, чтоб никакие оборки не отошли, замок не заело. Вадик, убери ужас из глаз, тебе нужно только рубашку погладить, и то не обязательно — под пиджаком не видно. — ребята не выдержали и рассмеялись удачной шутке.

Но их смех прервался на пол ноте, потому что дверь отворилась и в комнату ввалилась Марька.

Взъерошенная, с опухшим от слез лицом, с горящими безумьем глазами, она рванула, не разуваясь, к Женькиной кровати, стащила с него одеяло и выпалила.

— Да ну его нафиг, эту измену! Хватит кукситься, возвращайся, сделаем вид, что ничего не было.

— Какая к черту измена?! — Евгений повернулся и удивленно взглянул Марьке в глаза, впрочем, удивление почти мгновенно перешло в бешенство. Марьяна еще ни разу в жизни не видела Женю таким злым, как сейчас.

Парень резко вскочил и навис над маленькой Марьюшкой. Он был одет в ту самую рубашку, в которой от нее уходил, и те же самые брюки. Одежда была помятой, потрепанной, впрочем, как и сам Евгений. Бледнющий, словно вампир, даже лихорадочного румянца не видно, темные волосы всклочены, глаза горят безумием.

— Вот это поворот! Жека, ну ты и ловелас! — уважительно присвистнут Мишка, но тут же опомнился. — Кобель ты последний, Жека! Не ожидал я от тебя такой подставы.

— Вот это поворот! — только и смог выпалить Артем.

— Сашка, дай этому Казанове в глаз, — в гневе выпали Ангелина, — хотя не надо, я сама, только за табуреточкой сгоняю!

Гела уже рванула с кровати, но ее удержал мудрый Вадим, на Сашке с двух сторон повисли Даря с Глафирой, ибо Александр рвался мстить за ребенка.

Но Марьяна с Евгением не слышали всего этого цирка, ребята смотрели друг на друга, Евгений с безумной смесью злости и отчаяния, Марька с отчаянной нежностью и любовью.

«Довела мужика», — билась дурная мысль на краю ее сознания.

— Пойдем! — Женя резко схватил любимую за руку и потянул к двери. — Нам на многое обсудить!

Ребят провожали разочарованные вздохи друзей. Всем было безумно интересно, что же произошло у этой парочки.

— Рассказывай все, сию секунду! — велел Женька быстро шагая по общажному коридору. — В подробностях, — добавил он хмуро.

Сбитая с толку Марьяна затараторила, вываливая всю историю от начала до конца, поспевая по лестнице вслед за любимым.

Женя автоматически подстраивался под короткие, девичьи шажки. Он тащил Марьку за собой, но тащил не грубо, скорее, как строгий родитель, который ведёт отчитывать непослушное дитя, крепко сжимая его ладонь.

— Дура! — выпалил Женька, когда поток торопливых слов подошёл к концу. — Марья, ты фантастическая дура! — закричал он отчаянным гневом.

Ребята стояли друг напротив друга в тесном дворике общежития. Марька удивлённо смотрела на злого Евгения, она ещё ни разу в жизни не видела, чтоб любимый приходил в такое бешенство.

— Ну как ты могла в эту чушь поверить?! — ревел Женька, нависая над Марьяшей. — Когда ж ты начнёшь уважать и меня и себя?

— А что мне оставалось делать? — растеряно пробормотала Марьюшка. — Все было очевидно.

— Меня надо было растолкать, оплеух надавать, скандал устроить. В идеале, конечно, спокойно поговорить, но на это уже и не надеюсь, — Женька схватился за голову и присел на высокую ограду клумбы.

— Жек, прости, — слова Марьи прозвучали жалобно и по-детски. — Она была такой уверенной, убедительной, а ещё… — девушка помялась, формулируя мысль.

— А ещё, ты по-прежнему уверена в том, что она подходит мне больше чем ты, — грустно закончил Женька мысль возлюбленной и притянул ее, устроив у себя в объятиях. — Марья, и все же ты просто непроходимая дура!

Было странно слышать из уст интеллигентного, сдержанного Жени такие ругательства, но Марьку они не капли не обижали. Наоборот, девушка вдруг поняла, что окончательно довела свою каменную стену до ручки.