Бунтарка и Хозяин Стужи (СИ)

— Неожиданно? Как княжна Фолькона оказалась в провинциальном городишке Драэра?! Как ты стала пленницей этого… — Я вовремя осеклась. Не уверена, что стоит при ней говорить, как я мысленно назвала мерзавца эрцгерцога.

Мама вздрогнула, словно само воспоминание о том, что было, могло причинить ей боль. Уверена, так и было. Уверена, что могло: то, что она столько лет провела, запертая в его замке, в качестве его игрушки, что он пользовался ее силой… От всего этого у меня даже в груди загорелось, а простыни подо мной не задымились только каким-то чудом. Мало я тогда его подпалила, надо было ему поджечь все самое ценное!

Справившись с чувствами, произнесла:

— Мам, прости. Если не хочешь говорить, давай не будем.

— Я же сама предложила. — Она перехватила мою руку и сжала пальцы, словно пыталась таким образом найти во мне поддержку и защиту. Но ей не нужно было ее искать, я же здесь, рядом с ней! И любой, кто попытается причинить ей вред или хотя бы обидеть, очень сильно об этом пожалеет!

Сжала хрупкие мамины пальцы и чуть освободила магию. Такие легкие ее волны не позволяли обжечь, но согревали, окутывали уютом, и я даже почувствовала, как мама постепенно расслабляется.

— А ты уже многое умеешь, Ливия, — прошептала она, глядя мне в глаза. — Так хорошо управляешься с силой.

— Это все Хьяртан, — смутилась я. Сказала это и еще больше смутилась: — Ну то есть он меня учил.

Мама снова загадочно улыбнулась, и сама стала как солнышко: что ни говори, а в этом мы с ней были похожи. Немного помолчала, собираясь с силами, а после продолжила свой рассказ.

С Родуэллом она познакомилась при дворе отца. Будучи представителем дипломатической миссии от Драэра, он впервые увидел ее, когда она была совсем девочкой. Увидел и попытался сразу заполучить себе: то есть договориться с ее отцом, чтобы отдали ему в жены. Князь поначалу отказал, но Родуэлл оказался настойчив. Оставшись вдовцом, с сыном на руках, он начал брать в дипломатическую миссию с собой и сына. Мальчик, тогда еще совсем малыш, потерявший маму, сразу нашел путь к сердцу юной княжны, а через него — и ее отец. Он красиво ухаживал. Втерся в доверие к князю с княгиней, и, как только мама достигла совершеннолетия, правитель Фолькона дал согласие на их брак.

— Я влюбилась в него, как глупышка, — призналась мама. — Слепо, как бывает в юности… не замечая очевидных вещей.

После свадьбы, которая состоялась в Фольконе, Родуэлл забрал молодую жену в свой замок, выйти из которого она уже не смогла. Даже будучи законной женой, она стала пленницей: никому в Драэре не было известно, что княжна — на самом деле его супруга, для всех она была заморской диковинкой и наложницей.

Эрцгерцогство стояло особняком, в столицу и в Эрнхейм Родуэлл выезжал исключительно в узком кругу доверенных лиц. Воины и вельможи, преданные ему, молчали, а мальчика, которого совсем крохой привозил с собой эрцгерцог, к ней даже не подпускали. Мелихар вырос, но совершенно не помнил ту девушку, которая носила его на руках в южном дворце, во дворце своего отца, князя Фолькона. Что же касается Родуэлла, ему нужна была лишь ее сила, сила солнечной магии, которая питала его, благодаря которой эрцгерцог становился сильнее с каждым днем.

— Он собирался свергнуть короля. Отца Хьяртана. Мне же было сказано, что если попытаюсь хотя бы как-то передать весточку отцу или матери, если обо всем, что происходит, станет известно, Фолькон уничтожат. Сравняют с землей. Да я и сама это понимала. Понимала, что отец не потерпит такого обращения со мной и что Драэру ему противопоставить нечего. Поэтому я говорила, что со мной все в порядке — когда мы общались через магическое зеркало, и в письмах писала то же самое… И понимала, что должна сбежать. И я сбежала. Мне помогли. Единственный способ: сохранить мир и сохранить себя, я нашла в бегстве и в заклинании, которое могло навеки скрыть меня от Родуэлла. Мне помогли. Мне это удалось…

Мама вздохнула и прижалась щекой к моей щеке.

— Я думала, таким образом сохраню мир между нашими странами, что сама найду мир и покой… но я нашла гораздо больше, Ливия. Я встретила вашего с Фабианом отца.

Оллина спряталась там, где княжну с юга стали бы искать меньше всего — в небольшом северном провинциальном городке, Борге, который не то что такие как Родуэлл, но даже богатые купцы обходили стороной.

Славился этот городок тем, что там было несколько отличных ткачих, к одной из них Оллина и нанялась в помощницы. Во второй половине дня помогала ей, а с утра работала в цветочной лавке, где помогала собирать букеты. Цветы она знала и любила, и хозяйка нарадоваться на нее не могла. Стоило выставить собранные Оллиной букеты, как к лавке тут же сбегались и девицы, и мужчины, и дети. Но самое главное заключалось в том, что букеты, которые создавала новая помощница, расцветали такой красотой, что ими было не налюбоваться! Да и стояли долго.

— Однажды утром я собирала букеты на день, когда в лавку заглянул твой отец. Он пришел за букетом Стелле…

— Стелле?! — ахнула я.