Бунтарка (СИ)

Кажется, что я забываю, как дышать.

Глава 24.2 Столкновение

Кирилл:

Ей приходится успокоиться в минимальные сроки, и я ей в этом помогаю: прижимаю к груди, целую в висок и подбираю мягкие слова. Несмотря на то, что моя девочка дрожит, смаргивает непрошенные слезы с глаз и судорожно оглядывается каждую секунду, я ей горжусь.

Она не поддается истерике, не психует и не задает глупых вопросов. Она, как Лиса, затаилась, опустившись ниже травы и насторожено навострив уши. Вопрос только в том, боится она кого-то или собирается напасть.

— Я вижу Мирослава, — неожиданно говорит Василиса, посмотрев куда-то в сторону. — Постой… — Василиса, кажется, понимает, почему я так уверен в её безопасности.

Ей и правда не о чем переживать. Сегодня на съезде байкеров не только люди Дымарского, но также и мои друзья, готовые придушить одного паршивого ублюдка, посмевшего извращаться над моей девочкой и прижать мой хвост.

Когда она хочет отстраниться и осмотреться, я крепче прижимаю её к груди.

— Ты что, собрал целую орду? — нервно уточняет Лиса, уткнувшись в мою грудь.

— Скорее группу поддержки, — хмыкаю я над её макушкой. — И чтобы не случилось, Лиса, чтобы я сегодня не сказал — не принимай на свой счёт. Договорились?

— Я начинаю нервничать, Кир, — хнычет Василиса, услышав мои слова.

— Хочешь, потом купим самой вредной еды? Заедем в Макдональдс и скупим всё, что покажется вкусным, а затем наедимся перед телевизором с самим идиотским шоу, которое только найдём…

— Звучит соблазнительно, — она всё-таки улыбается и мне самому становится легче дышать.

— Это потому что я хочу тебя соблазнить, Лиса, — самоуверенно заявляю я, опуская свои загребущие руки ниже и крепко сжимаю сладкую попку.

— Ты неисправим, Бессонов! Даже в такой момент умудряешься меня лапать… — возмущается Василиса, но мои руки не скидывает и кажется, даже жмется ко мне теснее.

— Сложно устоять. Эти кожаные штаны сводят меня с ума… И дружка моего, того что пониже, тоже. Чувствуешь? — оказалось, что сменить тяжелый разговор и отвлечь Василису куда проще, чем я думал.

— Боже… Я говорила, что ты невыносим? — она смущенно отстраняется и шлепает по рукам. И так игриво, застенчиво… Эта неправильная девственница, как выразился Артём, сведет меня с ума!

Мои пальцы живут своей жизнью, когда я обвожу бархатную румяную щечку и касаюсь острого подбородка. Нас тянет друг к другу, и едва я склоняюсь к её губам, наш любовный флёр разрушается всего за одно мгновение.

— Эта сучка уже помечена мной, Бес, — слышу насмешливое заявление и сразу внутреннее подбираюсь, словно собираюсь получить жесткий удар в спину. — А ты, Принцесса, я надеюсь, вспоминаешь о том, как мой член таранил твою глотку, пока сосёшься с ним?

Василиса дергается, как от словесной пощечины, резко обернувшись. Я смотрю на этого ублюдка с ненавистью, презрением и с нескрываемым вызовом. Василиса жмется к моей груди своей спиной, из-за чего её напряжение передается мне.

Несмотря на обстоятельства и момент, который подобрал Стас, не так удачны для Василисы, но очень выгодны для меня. Его грязные слова бьют наотмашь Лису, не давая ей возможность даже дышать. Вот только в этот раз Ковалёв просчитался. Как бы сегодня не развились события, он уже в проигравших рядах, как только открыл свой болтливый рот.

— Что, Принцесса? Не рассказала своему наезднику о нашем недавнем развлечении? — он смотрит на меня с чувством собственного превосходства. — Ты мне всё ещё должна. Очень надеюсь, что ты не забыла цену моих услуг.

Я отвожу Василису за свою спину. Возможно, это даст ей возможность выдохнуть и выведет из шокового состояния. Сам же делаю несколько коротких шагов навстречу этому ублюдку, окинув взглядом его новенькую экипировку. Готовился, в этом нет сомнений, а значит Дымарский метко закинул крючок, на который бросилась зубатая акула.

Стас знал, что я буду на гонках. И эти гонки не простые. Моё участие среди профессионалов не частое, ведь не все могут со мной поравняться на трассе… А вот та информация, что я хочу приручить новый байк на Живых холмах — как вишенка на торте, приманившая Ковалёва.

Да уж, с грудой металла, собранного в нечто подобие байка, и без моего зверя с кучей примочек, выиграть не так уж и просто. Не удивлюсь, что этот слабоумный папенькин сыночек ещё и новый байк купил, лишь бы вылезти из кожи вон и доказать всем своё нескончаемо-бесконечное превосходство.

— А тебе, как я погляжу, доставляет удовольствие подбирать за мной остатки, — иду в наступление и чертовски надеюсь, что Василиса сейчас не сбежит, поджав и без того прищемленный хвост от нашей словесной перепалки.

— У кого-то прорезались зубки? — громко спрашивает он, насмехаясь надо мной. — Небось и за честь своей продажной потаскухи заступиться хочешь?

Сердито выдыхаю, а зубы крошатся друг об друга от ярости.

Мерзкий ублюдок… И как только я раньше этого не замечал? Хотя, после его выходок, мои глаза открылись на многие вещи. И каким бы павлином он ни был, я собираюсь ободрать его хвост, обскубать и сварить вкуснейший суп из его аппетитной неприкосновенности.