Бунтарка (СИ)

По пути бросаю в рот мятную жвачку, на всякий случай! Целенаправленно шагаю к толпе, окружившей Кирилла.

К нему приходится пробираться. Хвалю себя, что довольно худая и юркая, без проблем проскальзывая через мужчин и безумно кричащих фанаток. И едва мне остается сделать два шага, как я едва ли не спотыкаюсь от увиденного.

Светловолосая красотка садится на байк спереди, лицом к Кириллу и запустив руки в его волосы — приближает к себе.

Поцелуй выходит сочным, страстным и глубоким. Руки Бессонова обвили её талию, спускаясь в немой жажде ниже — к круглой заднице. Это выглядит порочно и сексуально, но как только я понимаю, что происходит, ощущаю отвращение.

Но как бы я не хотела, не могу оторвать взгляд. Он также много раз целовал меня у моего дома, но куда с меньшей страстью. Наши поцелуи были мягкие, романтичные и спокойные.

Так вот, что ему нравится? Это то, что он хочет от меня — смелого секса между языками на публике, подстрекая на разные глупости?

Меня прошибает электрический разряд изнутри, когда Кирилл открывает глаза и ловит мой взгляд. Парень поджимает губы, переводя взгляд на девушку перед собой, а затем снова на меня, закатывая глаза. В буквально смысле! Просто закатывает глаза и подло ухмыляется. В этом весь Бессонов!

Ему весело, а я хочу его придушить… Не за девушку, которая ему понравилась, а потому что Бессонов водил меня за нос и говорил разные вещи, которые вскружили мою голову. Я забыла, с кем имею дело и это моя самая главная ошибка.

Значит, всё-таки нас ничего не связывает… Тогда зачем мне заморачиваться о том, чтобы беречь имидж хорошей девочки и привлекать его внимание моими типичными забастовками в виде молчания? Зачем мне его прощать? Зачем слушать, как ему противно это стадо, когда я уже в их числе? Боже, а я ведь в какой-то момент уже предположила, что мы можем быть вместе…

Когда я разворачиваюсь и теряюсь в толпе, меня никто не окликает и не догоняет. Ему плевать, пора уже это признать.

Но почему мне — нет? Почему сердце колотится до боли в груди? Почему парящие бабочки тлеют в животе и доставляют тошнотворное ощущения? Почему я доверилась самому Бесу?

Обиды нет, только обжигающая ярость.

— Что, Авдеева, твоё местечко уже занято? Не долго наш Бес горевал, не долго… — слышу сбоку, когда ко мне присоединяется Стас.

— Отвали, — гаркаю я, ощущая как по коже в виде мурашек приживается холодная ярость.

— У-у-у, а ты что, ревнуешь? Да брось, красавица! Все девчонки знают, какой у нас Бессонов не постоянный, а поэтому всегда вьются рядом, чтобы в нужный момент оседлать нашего парня…

— Ты, блядь, глухой? — резко останавливаюсь, повернувшись к нему лицом, сцепляя кулаки. — Отвали от меня!

Ковалёв удивленно дергает бровью, явно не привыкший слышать от меня такие словечки и подобный неуважительный тон.

— Он притащится к тебе с извинениями, — уже без каких-либо насмешек говорит Стас. — Я его подтолкну к тому, чтобы извинения были с ключами от его байка. Сейчас у тебя другая миссия — повеселиться. Сделай так, чтобы его также задело и морально приложило твоё поведение. Ты же у нас умная девочка и сможешь придумать что-то интересное?

Мои хмурые брови расслабляются, а напряженные плечи расправляются. Кир лично придёт извиняться? Что-то я в этом очень сильно сомневаюсь, учитывая предыдущие извинения парня, которые даже не состоялись. Бессонов не умеет извиняться, только сглаживать углы в свою пользу.

— Откуда у тебя так много уверенности в том, что он будет это делать? Очевидно же — ему плевать!

Для меня Кирилл так и остался парнем с бессмысленными поступками, за которые не собирается нести ответственность. Не потому что боится, а потому что плевать.

— Я знаю Бессонова достаточно давно, чтобы изучить его характер, — пожимает он плечами. — У меня есть кое-что для твоего настроения, — Стас подходит ко мне ближе, обводя взглядом людей по близости. — Аня тебе поможет. Рыжая бестия уже знает, как и что делать, — он достаёт из кармана сигарету, но мятую и со скрученным кончиком.

— Что это?

— Настроение и твоя смелость, — он вторгается в моё личное пространство, прямо как Бессонов, и прячет сигарету в кармане моей куртки. — Для тебя пару пых и хватит, не переусердствуй.

— Это что, трава? — догадываюсь я, удивленно вскинув брови.

— Косяк, — делает акцент Стас, словно в этом косяке нет травы.

— Я не умею, ты же знаешь… — начинаю волноваться.

— Прекрати, неумение никого и никогда не останавливало. К тому же у тебя опытная подружка — попроси помочь. Думаю, она проконтролирует, чтобы было ни мало, ни много. Ничего страшного не случится, просто будешь веселее и смелее.

— Ты тоже давал Ане косяк? — задаю вопрос, но вряд ли хочу знать ответ.

— Твоя Аня сама их отлично может закрутить и угостить, — убеждает меня Ковалёв, заставив пораженно открыть рот.

Не может быть!

— Но я никогда не видела, чтобы…

— Всё, иди, а то Бессонов сейчас сорвется и разведет нас по углам лично, — ухмыляется Ковалёв. — И сделай одолжение — держи рот на замке, что я тебя угостил. Договорились?

Я оборачиваюсь.