Бунтарка (СИ)

— Не знаю. Мужчина в костюме, представился… Другом и юристом, — я обвожу взглядом пространство и цепляюсь взглядом за двери допросной, в котором видно этого человека в прозрачном окошке. — Вот он, — киваю я, понимая, что сейчас этот мужчина беседует с Ковалёвым.

— Ты же ничего не говорила? — напряженно уточняет Мирослав, посуровев. — Ермолаев — юрист Ковалёва.

— Нет. Я ждала тебя или нашего семейного юриста.

— Хитрая Лисичка! — хмыкнул парень, довольно кивнув. — Нам стоит всё обсудить и быть аккуратными. Здесь и вправду много прихвостней Ковалёвых.

— Сначала вы все объяснитесь, какого черта происходило, — огрызнулась я, понимая, что за эти пару часов едва не лишилась рассудка от переживаний и пережитых событий этим долгим вечером.

— Нам тоже интересно услышать объяснения, Кирилл, — поддержал меня отец, встав напротив нас с мамой. Я мельком кинула на него взгляд в знак благодарности, но так и не смогла его отвести — родители держались вместе, тесно прижавшись друг к другу. — Я оставил на тебя нашу дочь, доверившись, а теперь мы все в участке и слышу я отнюдь не глупое стечение обстоятельств. На Василису покушались, а ты и словом не обмолвился!

— Пожалуй, это будет долгий разговор… — хрипло соглашается Кир и его ведет в сторону, из-за чего я взволнованно в него вцепилась мертвой хваткой. Он зашипел, а я испуганно вжалась в него ещё теснее. — Извините, голова немного… Кружится, — слабо выдал Бессонов и начал слабеть буквально на глазах.

— Кирилл! — вскрикиваю я, пытаясь удержать его на ногах.

— Упрямый идиот, — зашипел Дымарский и подхватил парня с другой стороны. — Его нужно показать доктору.

— Теперь можно и к доктору, — тяжело дыша, соглашается Кир, рассеянно поглядывая на меня. — Всё в порядке, Василиса. Меня свалить с ног не так уж и просто.

— В порядке, как же! — причитает Дымарский усаживая парня на стул. — Я позабочусь о нём, а вы возвращайтесь в допросную, — говорит Мир мне и моим родителям.

— Не подпускай к нему никого. Ковалёв мне угрожал поквитаться с ним. У тебя есть проверенные люди? — тихо шепчу я, стараясь чтобы этого не услышали мои родители.

— Не беспокойся, Лисичка, он мне ещё должен кучу бабок, чтобы я так безалаберно доверил этого храбреца кому-попало.

— Василиса! — поправляю я Дымарского в унисон с хриплым стоном Кирилла, а затем вижу, как его глаза закрываются.

— Кир? — он больше не отвечает нам, отключившись прямо здесь, на стуле.

***

Кирилл:

Пробуждаюсь от острой боли в висках, поморщившись. Вокруг яркий свет, который режет глаза, заставляя их заслезиться, но выждав мгновение, всё таки полностью пробуждаюсь. Первый порыв — подорваться, но меня хватают за плечи.

— Лежи, — гаркает на меня Мирослав, резко склонившись надо мной. — Не суетись, мы в больничке.

Едва оценив обстановку, возвращаюсь на подушку с хриплым стоном от боли во всем теле. Перед глазами проносятся последние события и когда я снова порываюсь привстать, рука Мира толкает меня обратно, но уже в грудь. Я кашляю, хватаясь за туго перемотанные бинтом ребра.

— Василиса… — хрипло говорю я имя девушки, многозначительно посмотрев на Мира.

— Домой отправил. Упрямая девчонка за три дня глаз не сомкнула, проводя с тобой дни и ночи, — закатывает глаза Дымок, и подтянув стул к кушетке, грузно садится рядом со мной.

— Как обстоят дела? — пытаюсь подтянуться на кровати и облокотиться об быльце, на что снова слышу осуждающий вздох Дымка. Он помогает мне сесть полулёжа, поправив подушку для удобства.

— Василиса в порядке, родители за ней приглядывают, и друзья посменно навещают. По Ковалёву начался процесс обвинения и через пару недель будет первое слушанье. Мы собрали столько материала, что даже если эта гнида не сядет, то суд обдерет чету Ковалёвых до нитки, — довольно кивает Дымок, вальяжно откинувшись на спинку стула. — Но вот ответь мне на вопрос, обязательно было устраивать боевик на гонке или ты решил произвести впечатление на свою девочку? Василиса, кстати, клешнями в меня вцепилась, вытряхнув мою душу, пока я ей всё не рассказал.

Я начинаю мыслительный процесс, который заставляет содрогнуться от пронзающей боли в висках.

— Ты же хотел увидеть, на что способен Ковалёв… Лишившись главного соперника, он стал творить херню, не заботясь о последствиях. Скажи спасибо, что я его вывел на такие эмоции, что теперь эту отбитую мразь никто не отмажет от ответственности.

Ублюдок точно ликовал, когда я не только слетел с трассы, но и лишился байка, который полыхнул яростным огнем. План, конечно был иной — подарить Ковалёву победу и засвидетельствовать, что он насильственно станет терроризировать Василису, но получилось так, как уже не изменить. В любом случае девяносто процентов из ста было сыграны по плану, за исключением отклонения от общей концепции…

— Спасибо, что в это время не сдох, Бес, — с укором замечает Мирослав. — Ты с Василисой теперь звезда сочувствия и сострадания всех небезразличных в сети. Тот ваш спор перед гонками, только ленивая собака не засняла на камеру, — хмыкает парень. — Хорошая была идея.