Бунтарский дух

Я по собственному опыту знаю о том, что, когда пытаешься напрямую привить кому-то осознанность, человек просто начинает защищаться. Вместо того чтобы стать осознанным, он еще сильнее закрывается. Вы посягаете на его территорию, проявляете агрессию, так как разрушаете его прошлое, его образ жизни, его ментальность. Вы разрушаете сам его ум, хотя и делаете это для того, чтобы проявить его реальность. Вы разрушаете не просто так, а ради того, чтобы создать в мире нечто поистине великое.

Мой опыт подсказывает, что гораздо легче помочь человеку развить осознанность косвенно. Например, когда я отвечаю Дживан Марии, другие люди слушают более открыто, потому что это не их вопрос, поэтому они никак не защищаются. Когда я отвечаю на чей-го вопрос, то вы, возможно, получите пользу больше, чем тот, кто прислал мне этот вопрос, поскольку спрашивавший саньясин все равно до какой-то степени напрягается, ведь это его вопрос, он задал его. А другие люди здесь расслаблены, так как их напрямую это не касается, хотя в действительности с этой трудностью сталкивается каждый человек. Дживан Мария - просто средство; она задала свой вопрос ради пользы всех присутствующих здесь людей. И все мои саньясины, которые сидят в этом зале, будут слушать мой ответ ей.

Каждый человек чувствует, что, когда приходит радость, ею хочется поделиться. Когда в них возникает осознанность, они хотят передать это состояние окружающим.

Один из великих немецких философов Кант был очень педантичным человеком. Одним дождливым днем он шел в университет. Один его ботинок застрял в грязи на дороге. Но Кант хотел во что бы то ни стало вовремя прийти в классную комнату, поэтому отправился дальше в одном ботинке, а первый остался в грязи. «Я подберу свой ботинок на обратном пути, - сказал себе Кант, - а если я сейчас начну выуживать его из грязи, то опоздаю на несколько минут».

Говорят, что люди сверяли свои наручные и настенные часы, завидев Канта на утренней прогулке. Он всегда в одно и то же время выходил на прогулку независимо от того, шел дождь или снег, невзирая ни на какую погоду. Когда Кант приходил в университет, все профессора сразу же при виде его принимались подводить стрелки на своих часах.

Кант был убежденным холостяком, он очень зависел от своего слуги. Кант платил этому слуге в два раз больше, чем тот мог получить у других хозяев. Но слуга понимал, что Кант не может обойтись без него. Кант максимум через сутки уволил бы нового слугу, так как его требования к пунктуальности новичку было очень трудно выполнить.

Старый слуга никогда не говорил: «Господин, пришло время обедать». Он просто заходил в комнату и объявлял: «Господин, один час пополудни». Когда приходило время ужина, он говорил Канту: «Господин, девять часов вечера», а когда пора было ложиться спать, он заявлял: «Пробило десять часов!» Этот слуга просто объявлял время.

Однажды в гости пришел какой-то философ, и они долго о чем-то увлеченно спорили. Кант забыл посмотреть на часы. И тут вошел слуга и вмешался в разговор: «Господин, пробило десять часов!» Кант вскинулся и помчался к кровати. Он влетел под одеяло прямо в башмаках, шляпе и всей одежде. Гость лишь изумленно хлопал ресницами. Он спросил слугу, что все это значит, и слуга ответил: «Ему пора спать».

Гость обиделся: «Он мог бы хотя бы попрощаться со мной». Слуга сказал: «Он не тратит зря ни одной минуты. Вы видели, как он сиганул в кровать в башмаках и в шляпе. Он даже не снял одежду, потому что это означало бы потерю времени».

Кант постоянно вставал в три часа утра, а это было самое трудное, здесь все остальные слуги давали маху. Только этот слуга, который прожил с Кантом почти всю жизнь... Иногда он просил хозяина повысить ему зарплату, а если философ отказывал ему, слуга просто уходил, так как прекрасно знал о том, что завтра его позовут обратно. Кант нанимал новых слуг, потому что он тоже уставал от старого слуги, который постоянно просил повышение зарплаты, но ни один из новых слуг не мог даже приблизиться к прежнему вышколенному слуге.

Труднее всего было каждое утро вставать в три часа... Кант постоянно объяснял своим слугам: «В три часа вы во что бы то ни стало должны стащить меня с постели. Я буду сопротивляться, могу даже поколотить вас. А вы должны в ответ колотить меня. Боритесь со мной невзирая на лица, потому что я буду стараться продолжить свой сон. Но я по раз заведенному порядку обязан вставать в три часа утра».

Разумеется, ни один новый слуга не смел ударить хозяина. А старый слуга не стеснялся. Он угощал Канта оплеухами и пощечинами, стаскивал его на пол за ноги, хотя философ вопил и проклинал слугу, а тот ничего не слушал. Довольно часто слуга отвешивал философу знатные затрещины, приговаривая: «Просыпайтесь! Уже три часа утра. Хватить дурить, вы перебудите всех своих соседей, а ведь на дворе еще темно».

Слуге часто приходилось драться по утрам с хозяином. Каждой утро в три часа утра проходил сеанс вольной борьбы. Кант натягивал на себя одеяло, а слуга валил его на пол.